Моби Дик (1956)

Ишмаэль, парень из глухого портового городка, нанимается на китобойное судно в Нантакете. Первое, что он слышит на причале — перебранка матросов из-за прогнивших канатов. «Квикег, тащи новую снасть, а не то шкуру спущу!» — орет боцман, швыряя в корзину комок жеваного табака. В каюте капитан Ахав, с деревянным протезом, стучащим по полу, тычет картой в грудью Старбека: «Здесь. Он здесь, чёртов глаз…» Старбек, сжимая компас, бормочет Ишмаэлю позже: «Его ногу сожрал кит, а теперь он нас всех скормит океану». По вечерам экипаж, обжигая пальцы смолой, чинит гарпуны. Квикег, татуированный гарпунер, учит Ишмаэля вязать узлы, попутно рассказывая про жену с островов, которая «вышивает платок с акулами».

Через три недели в шторм Ахав, не смыкая глаз, дежурит у руля. «Вон там, видишь белую спину?» — хрипит он, сжимая кофейную кружку с трещиной. Старбек пытается уговорить свернуть к берегам Чили за провизией, но Ахав разбивает кружку о борт: «Мы не торговцы селедкой!» Когда Моби Дик наконец показывается, матрос Фласк, перевязывая ожог от жировой печи, кричит: «Да это же чудовище с картины в аду!» Ахав, привязанный к мачте ремнями, командует: «Греби ближе!» Гарпун Квикега застревает в туше, кит утаскивает его за собой. В последней сцене Ишмаэль, цепляясь за обломок весла, слышит, как Ахав смеется сквозь вой ветра: «Ты проиграл… я тебя коснулся…» Вода смывает окровавленный протез.