Сисси: Трудные годы императрицы (1957)

В старом дворце Хофбург Елизавета, которую домашние зовут Сисси, протискивается в корсет с помощью горничной Мари. «Туже, ещё туже», — бормочет она, глядя в зеркало с потускневшей позолотой. На столе — недопитый чай с мёдом и письмо от матери Франца Иосифа, эрцгерцогини Софии: *«Парад в честь венгерской делегации нельзя отменять из-за твоих мигреней»*. Сисси рвёт конверт, обрывки падают в корзину для шитья. Вечером она пробирается в конюшню, где её ждёт вороной жеребец Мирадор; сторож Игнац, не глядя, подаёт уздечку — знает, императрица предпочитает седлать лошадей сама.

На банкете в Шенбрунне граф Андраши целует ей руку дольше положенного. «Ваши стихи о Дунае… трогательны», — говорит он, поправляя саблю. Франц Иосиф, отодвигая тарелку с олениной, хмурится: «Венгры требуют автономии, а ты поощряешь их фантазии». Сисси, разминая пальцы в кружевных перчатках, вспоминает, как учила венгерский по ночам, спрятав учебник под матрас. Утром, пока придворные спят, она диктует письмо учителю танцев Лайошу: *«Пришлите новые ноты чардаша — старые истлели от частого использования»*. В спальне дочери Гизелы находит куклу с оторванной головой — подарок свекрови. «Мама, это Софи сама уронила!» — врёт девочка, пряча за спину окровавленные ножницы.