Как бумеранг (1976)

В Марселе, на рыбном рынке у старого порта, Луи Бертрам, 42 года, бывший гонщик, торгуется за креветки с продавцом в заляпанном фартуке. «Два евро за кило, или я тебе колеса проколю», — бросает он, доставая смятые купюры из кожаной куртки. Его дочь, Элоиза, 19 лет, в рваных джинсах и с фотоаппаратом «Зенит» на шее, снимает чаек, игнорируя перепалку. В тот же вечер в их квартиру над пекарней врывается Карло Манфреди — римский антиквар с татуировкой ястреба на запястье. Он швыряет на стол потрепанный блокнот с чертежами механического бумеранга: «Твой дед украл это у моего отца в 43-м. Собирай вещи — поедем в Турин выковыривать правду из ржавых шкафов».

В поезде Париж–Милан Карло разливает красное вино в пластиковые стаканы, рассказывая, как его семья прятала артефакты в муке во время бомбежек. Луи молчит, ковыряя перочинным ножом гравировку на бумеранге — там проступают координаты склада в промзоне Генуи. Элоиза, закатив глаза, снимает через окно туннели: «Вы оба воняете прошлым веком». На месте их ждет консервная фабрика, где среди ржавых банок с анчоусами 50-х годов Карло находит сейф с письмами на лигурийском диалекте. Луи, разбив кулаком стеклянную панель, достает схему летательного аппарата — оказывается, бумеранг был частью двигателя, который его дед пытался продать англичанам. «Теперь я понимаю, почему бабушка прятала ключи от чердака», — хрипит он, вытирая кровь с костяшек платком в синих якорях.