Колье Шарлотты (1 сезон)

Шарлотта, библиотекарь из Ленинграда, разбирала на антресолях бабушкин чемодан, обтянутый потрескавшейся кожей. Между пожелтевшими письмами и фотографиями в стиле «сепия» наткнулась на футляр с витиеватой монограммой «Н.К.». Внутри лежало колье с тремя сапфирами, обвитыми серебряными ветками. Андрей, сосед-реставратор, щупая камни через лупу, пробормотал: «Смотри, на футляре царапины… Как будто ножом выводили — 17-й год». Шарлотта перевернула оборочку от орденской ленты, найденной рядом: «Екатерина Николаевна Карамышева. Это же бабушкина тетка! Почему мама молчала?»

В архиве на Литейном, куда они пробились через знакомую тетю Галину, дрожащими руками листали дело 1923 года. Пыльный сторож, поправляя очки, вдруг сказал: «Карамышевых я помню. Квартиру их опечатали, а горничная, Марфа, сбежала с чемоданчиком — ищи-свищи». Вечером в коммуналке Шарлотта нащупала под подкладкой футляра сложенный листок: «Спрячь для Марии. Н.К.» — детским почерком. Андрей, вертя в руках ключ от сберкассы, настаивал: «Продадим и съездим в Париж, как твоя бабка мечтала!» Она молча завернула колье в газету «Правда»: «Завтра отнесу в Музей революции. Пусть лежит рядом с её партбилетом».