Год медуз (1984)

Лоран, техник аквариума в старом порту Марселя, каждое утро замечал, как медузы в резервуарах пульсируют в такт гудкам паромов. В кармане его пропитанного солью плаща всегда лежал потёртый блокнот с записями о фазах луны и температурах воды. Однажды, разбирая коробки в подсобке, он нашёл дневник прежнего сотрудника Анри с пометкой «1981: они реагируют на крики чаек». За кофе в *Café des Vagues*, где стены пахли жареным миндалём, Лоран показал записи Элизе, студентке-океанографу, которая каждую среду заказывала круассан без масла. «Ты думаешь, они… слышат?» — спросила она, рисуя на салфетке спираль. «Или просто бегут», — пробормотал он, наблюдая, как капли дождя стекают по стеклу, имитируя щупальца.

Через неделю они пробирались в заброшенную лабораторию на мысе Сет, где ржавые насосы всё ещё гудели под полом. Элиза нашла пробирки с розоватым гелем — «образцы из желеточных колоний, 1979», — а Лоран наткнулся на кассеты с записями: голос женщины повторял: «Если ускорить метаболизм, они съедят волны». Ночью, когда медузы в порту начали светиться зелёным, как старые радиоприборы, к ним подошла Матильда, вдова Анри, в платье с выцветшими водорослями на подоле. «Он кормил их музыкой», — сказала она, протягивая ключ от маяка. В финале Лоран, сжимая в руке ампулу с токсином, решил открыть шлюзы. «Они не наши зеркала», — прошептал он, а Элиза, вытирая о борт лодки следы слизи, добавила: «Просто дадим им уплыть до рассвета».