Чуть дыша (1-2 сезон)

Элена, 17 лет, протирает прилавок в пекарне на углу улицы Каррер-де-Жоан в Барселоне. Запах горячего хлеба смешивается с выхлопами мопедов, проносящихся мимо витрины. В кармане джинсовой куртки звонит старый телефон — Лукас, студент-архитектор, торопит после работы: *«Ты же помнишь про выставку Гауди у моря? Закроют через час»*. Она мотнула головой, смахнула муку с ресниц, но по дороге к трамвайной остановке споткнулась о треснувшую плитку. Колено рассекло, кровь растеклась по кафелю с желтыми цветами — точь-в-точь как в день, когда нашли тело ее брата Давида возле доков. В аптеке на Пласа-де-Каталунья фармацевт протянула пластырь со словами: *«Опять эти коммунальщики… Всё лето обещают ремонт»*. Элена прикусила язык — боль от пореза казалась слабее, чем жжение в груди при мысли о полицейском отчете: *«Смерть от утопления. Следов насилия нет»*.

Через неделю Элена срывается в Валенсию, под предлогом помочь тетке перевезти мебель из старого дома в районе Эль-Кабаньяль. На рынке Меркат-де-Колон мужчина в потрепанной кожаной куртке — Марко, 23 года, фотограф-документалист — снимает ее, пока она выбирает шафран для паэльи. *«Вы знаете, здесь вместо кролика иногда кладут улиток»*, — бросил он, держа камеру под углом, чтобы в кадр попал шрам у него на шее. Вечером они сидят на пустой террасе бара, Марко листает снимки заброшенного кинотеатра «Олимпия»: бирюзовые ставни, трещины на стенах в форме рек. *«Завтра иду туда с фонариком. Боитесь привидений — не берите кофе навынос»*. Элена втихаря ищет в ящике тетиного комода письма Давида 2019 года. На четвертой странице, между строчками о ремонте лодки, дрожащий почерк выводит: *«Если что-то случится — спроси у Томаса про "ласточек"»*. На обратном билете в Барселону она рисует птиц на полях расписания поездов, пока Лукас в трубке ворчит: *«Томас Рибера? Тот тип с рыбного рынка? Ты серьезно?»*. В такси водитель крутит радио — болтовня о шторме у берегов Ибицы.