Самора (2024)

Каждое утро Марчелло Сорренто начинает с переборки креветок на рыбном рынке возле порта. Ветер с моря смешивается с запахом льда и водорослей. 12 июля, разбирая ящики, он находит заляпанный жиром конверт с пятью тысячами евро — засунутый под треснувшую тару с анчоусами. В тот же день его дочь Элиза, студентка-химик, обнаруживает в старом пиджаке отца фото 90-х: Марчелло стоит с тремя мужчинами у полуразрушенного дока, на обороте — надпись "12.07". Она звонит подруге Ливии, которая снимает квартиру над баром "Сант'Андреа": "Папа никогда не говорил про это место. Похоже на старый склад в квартале Пиньясекка".

Ливия Коломбо, медсестра с татуировкой совы на запястье, после ночной смены пробирается в подвал своего дома — треснувшие плитки, запах плесени. Задвигая шкаф, замечает царапины на полу. Под доской — ржавый ключ с гравировкой "S.P." Лука, бармен из "Сант’Андреа", друг Марчелло, пьет с ним граппу: "Кто эти люди на фото? Ты же исчез на два дня в прошлом месяце". Марчелло молчит, чистя ножом чешую. Элиза втихаря берет образцы с отцовских ботинок — песок с высоким содержанием меди, как в промзоне возле вокзала. "Ты уверена, что хочешь это знать?" — Лука ставит чашку эспрессо перед Элизой. "Уже поздно останавливаться", — она хрипит, затягиваясь сигаретой у открытого окна.