Помощница (1 сезон)

Вика приехала из Твери с рюкзаком, забитым консервами от мамы. Устроилась через агентство к Сергею Григорьевичу — седой писатель жил в хрущёвке на Ленинском проспекте, заставленной книгами с кривыми корешками. Первый день начался с того, что он заставил её вымыть окна, хотя в договоре значилось «литературный помощник». «Ты же понимаешь, первые две недели — испытательный срок, — бубнил он, поправляя очки с заклеенной дужкой. — Потом обсудим». Вечерами Вика возвращалась в общагу на окраине: треснутая плитка в душевой, соседки-студентки грели чайники на этаже. В метро считала потолки вагонов, запоминая названия станций — «Профсоюзная», «Академическая» — как заклинание.

Через неделю Сергей Григорьевич начал диктовать ей воспоминания о войне. Каждый день перепечатывали одни и те же абзацы, меняя запятые. «Зачем тогда нанимал, если сам перечёркиваешь?» — спросила Вика, выжимая тряпку над ведром с коричневой водой. Он швырнул на стол пачку «Беломора»: «Ты здесь, чтобы слушать, а не философствовать». Однажды она нашла в мусоре черновик с пометкой «для помощницы» — его почерк дрожал: «Купи хлеб и таблетки от давления». В магазине у подъезда Вика выбирала между гречкой и макаронами, считая мелочь в кошельке. Вернувшись, услышала, как он кричит в телефон: «Да она даже запятые ставить не умеет!» Утром на тумбочке лежали две сотни — «на сапоги», как написали на клочке из блокнота.