Бунгало (2022)

Лиам, рыжий парень с татуировкой якоря на запястье, каждое утро чинит протекающую крышу бунгало в лесах Онтарио, пока его сестра Элис, в растянутом свитере из комиссионки, разбирает банки с консервами 80-х из подвала. «Опять эти кроты под полом копошатся», — бормочет она, замечая свежие дыры у порога. В гостиной, под треск радиоприемника, они находят выцветшую карту с отметкой у озера Мистик-Пойнт — ее оставил предыдущий хозяин, старик Грегор, исчезнувший в 2017-м. Вечерами Лиам собирает удочки из бамбука, привезенного с ярмарки, а Элис рисует в блокноте черных оленей, которых видит за окном. Их диалоги обрывисты: «Соль на полке?» — «Нет, в синей банке. И проверь крысу в палатке».

На третьей неделе в дверь стучит Арчибальд, сосед с тростью из черного дерева. Он приносит коробку с письмами на французском и фотографией женщины в платье 1920-х, стоящей у их дома. «Ваш Грегор спрашивал про нее перед тем, как…» — голос Арчибальда дрожит. Ночью Лиам копает под старым кленом, находи ржавую коробку с детскими ботинками и газетной вырезкой о пожаре 1972-го. Элис, разбирая архив в кладовке, спотыкается о люк в полу: «Тут лестница. И пахнет, как в больнице». Внизу — комната с кроватью, застеленной серыми простынями, и зеркалом, где лица отражаются с запозданием на секунду. «Закрой это, — шепчет Лиам, хватая ее за локоть. — Или ты не видишь, как оно смотрит?»