Семь смертных грехов: Недовольство Эдинбурга (1 сезон)

Тристан, сын Мелиодаса и Елизаветы, прячет полуразрушенный медальон с символом льва в карман поношенного плаща, пока мать зашивает дыру на его рукаве. "Отец говорил, ты унаследовал больше, чем глаза", — бросает Ланселот, перебирая колчан со стрелами, прежде чем они углубляются в мшистый лес возле руин старой часовни. Вместо ответа Тристан наступает на ветку, которая трещит громче, чем скрип колес телеги с гнилыми тыквами, — из-под земли вырываются тени с клыками, обвитыми чёрным дымом. Ланселот швыряет кинжал в ближайшего демона, крича: "Эдинбургские канализации снова протекают!"

В подземелье под замком, где пахнет плесенью и железом, Персиваль в серебряной маске с трещиной на левой щеке ставит пузырёк с фиолетовым зельем на алтарь, украшенный костями оленей. "Выбор прост: ваша кровь или ваши страхи", — его голос звучит, как скрежет цепи. Тристан, прижимая окровавленную руку к камню с рунами, вспоминает, как Елизавета шептала: "Медальон ломает чары, но не сердца". Когда маска падает, обнажая шрам в форме полумесяца, Ланселот роняет лук — лицо под ней оказывается копией его пропавшего наставника. Демоны рассыпаются в прах, но зелье уже выпито Персивалем, оставив на стене надпись: "Грех вернётся в полдень".