Под солнцем Амальфи (2022)

Лука, худощавый парень в заляпанной краской рубашке, каждое утро раскладывал мольберт у фонтана на пьяццетте. София, протискиваясь между столиками кафе «Alba» с подносом эспрессо, бросала ему: «Опять твои кисти в моем сиропе?» — на что он морщил нос: «Это арт-протест против твоих сладких круассанов». В порту Марко, засучив рукава, чинил сети, ворча на чаек, воровавших сардины из ящиков. По вечерам Лука копался в коробках на чердаке бабушкиного дома — там между пожелтевших фотографий Сорренто-62 нашел дневник с водяными пятнами, где упоминалась фамилия Софии.

Элена ворвалась в город на красном «Фиате», размахивая юридическими бумагами: «Дом нереставрирован 40 лет — контракт на продажу подписан». Лука швырнул ей в ответ ключи от погреба: «Там твоя мать хранила бутылки с ликером из мирта — понюхай, прежде чем сносить стены». В дневнике всплыли детали — переписка 1968 года между бабушкой Луки и дедом Софии, спрятанная за облупившейся плиткой в церкви Санта-Мария. На фестивале лимонов, когда Элена попыталась снять вывеску кафе, София вылила на нее ведро с цедрой: «Твой римский адвокат пахнет теперь как мармелад». Ночью, при свете керосиновой лампы, они склеивали порванные страницы письма — решение о разделе земли оказалось ошибкой нотариуса с похмелья.