Облучение (2021)

Милан, хирург из белградской клиники «Святой Лука», натыкается в архиве на папку с рентгеновскими снимками 1998 года. На них — одинаковые затемнения в области лёгких у десятков пациентов. В углу одного снимка — пятно, похожее на подпись: *К-12*. Вечером, пока Милан копался в пожелтевших документах, внизу, в морге, санитарка Любиша жаловалась на сломанный холодильник: «Опять трупы раздувает, как воздушные шары». Запах формалина смешивался с дымом от сигареты Милана.

Елена, педиатр, в это время осматривала девочку Софию — та жаловалась на жжение под кожей, хотя на теле не было ни сыпи, ни ран. В кармане халата Елены завалялась конфета «Пьяна вишня», которую она сунула ребёнку, чтобы успокоить. Позже, в кабинете главврача, Милан услышал обрывок разговора: «Если спросит про Косово — отправь в подвал». За дверью гудел старый кондиционер, капала вода в пластиковое ведро.

На следующий день Милан спустился в подвал, где встретил охранника Зорана, чинившего проводку. «Тут раньше рентген-аппараты хранили, — буркнул Зоран, — пока не прожгли кому-то кишки». В углу Милан нашёл ящик с плёнками, помеченными красным крестом. Елена тем временем обнаружила у Софии странный ожог на спине — контур, напоминающий крылатую металлическую капсулу. «Это как из тех старых фильмов про космонавтов», — пробормотала медсестра, подавая скальпель.

Вечером Елена зашла к Милану в кабинет, держа в руках журнал учёта 90-х. «Смотри, — ткнула пальцем в строчку, — все пациенты с затемнениями работали на заводе «Электроимпулс» до его закрытия». Милан достал из кармана ключ с биркой «Склад №3», найденный в подвале. За окном грохотал трамвай №13, а на столе медленно остывал кофе в стеклянной банке из-под детского питания.