Три семьи (2021)

В Тоскане, на винограднике семьи Рицци, 19-летняя Клара ворует бутылку «Брунелло» 1998 года из погреба, чтобы обменять ее на старый мопед у механика Луки. Ее отец, Винченцо, застает дочь в гараже: «Ты лучше бы гранатовое варенье сварила, как твоя бабка», — бросает он, разбивая бутылку об камень. На кухне тетя Марчелла мнет тесто для паппарделле, игнорируя ссору — она три года не разговаривает с братом после спора о разделе земли. Тем временем в Марселе кузен Антуан, пахнущий рыбой с рынка Капусен, подслушивает разговор матери с нотариусом: «Если Эмили переедет в Италию, дом продадим за полцены».

В Лионской мастерской Софи перешивает подкладку пальто клиентки, пряча внутри записку с адресом брошенной виллы под Неаполем. Ее сын-подросток Жюль, в краске от граффити, находит в кармане старую фотографию — Винченцо и Эмили танцуют на пляже в Сорренто, 1987. «Кто эти люди?» — тычет он в снимок. Софи молчит, зная, что вилла — ключ к спрятанным картинам деда-партизана. Через неделю Жюль и Клара случайно встречаются на развалинах той самой виллы: он ищет подвал с красками, она — оливковую рощу, засаженную поверх минных полей. «Здесь ни черта не вырастет», — говорит Жюль, выдергивая из земли ржавую каску.