Убийства (1 сезон)

Лиам, детектив с привычкой жевать мятные леденцы, сидел в задымленном кабинете на втором этаже полицейского участка в районе Гастаун. На столе — фото третьей жертвы: женщина 45 лет, удушена собственным шарфом с вышитой буквой «К». Эмили, рыжая журналистка из *Vancouver Tribune*, втиснулась в дверь, тряся мокрым зонтом: «Твой коллега сказал, ты ищешь паттерны. В 87-м году на Бейнбридж-стрит нашли тело с таким же шрамом на запястье». Лиам перевернул страницу блокнота, где поверх кофейных пятен торопливо набросал карту мест преступлений: аптека, парковка супермаркета, крыша библиотеки. «Почерк тот же, но между убийствами — 32 года. Копай глубже архивов».

В подвале аптеки «Фэрмонт», которую когда-то держал отец Лиама, пахло нафталином и йодом. За ящиком с просроченными таблетками Эмили нашла папку с рецептами 1985 года: три имени, два из которых совпали с жертвами. «Твой отец выписывал им морфин», — она прищурилась, листая пожелтевшие листы. Ночью в тоннеле SkyTrain возле станции Waterfront бездомный в рваном плаще пробормотал Лиаму: «Он говорил про очищение… пахло больницей». Когда фонарь выхватил граффити с датами будущих убийств, детектив сорвался бежать. На полу заброшенной клиники в Норт-Шор, спотыкаясь о разбитые ампулы, он наткнулся на фигуру в маске: «Ты опоздал. Они сами выбрали конец». В руке у незнакомца блеснул скальпель с гравировкой «Фэрмонт».