Сирены (1 сезон)

Лора, рыжая 16-летняя дочь смотрителя маяка, находит в старом сундуке на чердаке потрепанный дневник с водорослями между страниц. Надпись на обложке: «Мэй Гилрой, 1943. Не открывать». Внутри – эскизы существ с перепончатыми руками и заметки о «песне, разбивающей стекло». Бабушка, перебирая вяленую треску на кухне, бросает: «Выбрось эту ерунду. Тут каждое поколение одну сказку жует». Но вечером, когда Лора чинит сети у причала, волны выносят на песок стеклянный амулет в форме жабры.

Иэн, сын владельца рыбного рынка, крадет у отца ключи от заброшенного дока – внутри пахнет гниющими ракушками и маслом от моторов. Вместе с Эмили, новенькой из Лондона в слишком белых кроссовках, они находят в трюме ржавой баржи клетку с облупившейся краской. «Это не для тунцов», – тычет Иэн в цепь с обрывком чешуи. Диалог прерывает вой сирены с парома – у Эмили из носа течет кровь. На следующий день Мэй, 90-летняя старуха с татуировкой на запястье (три волны и кинжал), требует у Лоры амулет: «До рассвета вернёшь – или твой папаша в шторм маяк не зажжет».