Рёв (2014)

Представьте: джунгли Сундарбанс, жара стоит такая, что воздух дрожит. Молодой фотограф, этакий идеалист с камерой наперевес, натыкается на белого тигрёнка в браконьерской ловушке. Ну и что делать? Сердце ведь не камень — забрал малыша в деревню, где сам жил. А там… Ох, эти местные! Шум подняли будто апокалипсис начался. «Тигр-людоед!», «Всех нас поубивает!» Лесничий, видимо, устал от истерик — забрал звереныша, дескать, успокойтесь уже.

Но мать-тигрица так просто не сдаётся. Ночью в посёлок ворвалась, будто тень с клыками. И ведь нашла именно его хижину — чутьё, что ли, или запах крови (а он, говорят, рану тигрёнку перевязывал). Не нашла детёныша — со злости парня и прикончила. Жуть… Остались только кадры с его фотоаппарата — последние кадры, кстати.

А потом появляется этот Пандит — капитан спецназа, брат погибшего. Мужик как граната без чеки. Приезжает за телом, а ему в ответ: «Дело закрыто, джунгли опасны, забудь». Директор заповедника — женщина стальная, без эмоций — его аж трясёт от злости. Ну он и взрывается: собрал команду, нанял какого-то стрелка-ветерана с налётом безумия в глазах, да ещё местного проводника, Мадху, который в джунглях как рыба в воде. И понеслась охота — не на зверя, а на месть.

Сам-то Пандит, наверное, думал, что справится. Джунгли же не чеченские горы — тут свои правила. Но тигрица… Она будто сама стихия. Не зверь, а призрак с полосатой шкурой. И чем дальше в чащу, тем больше вопросов: кто здесь вообще жертва? Или все мы в этой истории — куклы в лапах чего-то большего?

В общем, сплошная грань между героизмом и безумием. Как всегда, когда человек решает, что он вправе вершить судьбы — и зверей, и людей.