Радуга: Cемеро из шестой камеры (1 сезон)

Представляешь, Япония после американской оккупации — всё в руинах, народ еле сводит концы с концами. К 1955 году страна всё ещё в глубокой... эх, даже сказать страшно. Власти, видимо, решили: «Хватит!» — и начали с преступности бороться так жёстко, что малолеток стали сгребать в спецколонии. Мол, пусть там «перевоспитываются». Ну а куда ещё девать подростков, которые по подворотням ножиками машут?

Вот и наша история начинается в одной из таких колоний — Сёнан, под боком у Токио. Туда попадает шестёрка пацанов с кличками, будто из дешёвого гангстерского романа: Джо, Марио, Солдат... Даже Капуста с Черепахой есть! В общем, типичный набор «трудных подростков». Первые дни — ад: охрана издевается, тюремный врач смотрит на них, как на тараканов. Выжили чудом. Добрались до камеры — и тут решили: «А давайте по понятиям! Кто тут главный?»

Но внезапно появляется он — седьмой сокамерник, Сакураги. Не вор, не гопник, а студент. И такой спокойный, будто в библиотеке, а не в камере. С первого взгляда ясно: этот парень не даст им играть в дурацкие игры. «Вы что, ребята? — словно говорит он без слов. — Жизнь и так вас ломает, а вы ещё друг на друга рычите». И потихоньку начинает их «перепрограммировать»: дружба важнее власти, честность круче воровских «законов», а предательство — это вообще путь вникуда.

Странно, но пацаны его слушают. Может, потому что Сакураги не читает нотаций, а просто... живёт так. Не лезет в драки, но и не прогибается. Даже когда их выпускают на волю, эти уроки не исчезают. Сериал ведь не про тюрьму в итоге, а про то, как эти ребята, словно осколки, пытаются собраться обратно в целое — уже на свободе. И как эта странная дружба с «не своим» парнем из камеры меняет их куда сильнее, чем колючая проволока.

Честно? После первых серий думал: «Ну, ещё одна драма про зеков». А оказалось — про то, что даже в аду можно остаться человеком. Если рядом есть тот, кто напомнит...