Марево (1 сезон)

Представьте душное украинское лето, пыльные дороги да бескрайние поля — вот куда приезжает юный Гоголь, этот вечный мечтатель с горящими глазами. Дома его ждут маменька и сестра, которые только и знают, что пичкать Никошу варениками да причитать над ним. Мир Васильевки тесен, как старый камзол: соседи-помещики с их вечными причудами — то Товстогубы нежные, словно голубки, то два Ивана, что дружат так яростно, будто вот-вот схватятся за сабли. А Никоше? Ему душно. Сердце рвётся к чему-то большему, к людям, что обжигают, а не согревают.

Но жара, лихорадка — и всё смешивается. В бреду к нему пробираются тени: тут и Городничий похаживает с лукавой усмешкой, и Акакий Акакиевич шаркает стоптанными башмаками, а Пульхерия Ивановна с мужем будто сошли с собственного надгробия. Реальность плывёт, как расплавленный воск. Что правда, а что марево? Да кто их разберёт — может, сам Гоголь уже тогда начал ткать эту причудливую вязь из плоти и бумаги, где смех сквозь слёзы, а за пляской чертей вдруг проглянет щемящая нежность к этому кривому, нелепому миру.

Знаете, после таких сцен меня до сих пор мурашки бегут. Как будто сам дух украинской глубинки, этот сплав мистики и солнцепёка, просачивается сквозь экран. И ведь понимаешь — всё это не просто выдумка. Где-то там, в чаду цветущих чернобыльников, и правда бродили когда-то эти чудаки, чьи имена мы теперь находим на пожелтевших страницах...