Рысь выходит на тропу (1982)

Ира вышла из избы, держа в руке потрескавшийся фонарь. Отец, Николай Петрович, сидел на крыльце, растирая колени — артрит опять скрутил суставы к вечеру. «Проверю капканы у ручья», — бросила она, не глядя. Он хмыкнул, доставая кисет: «Там, гляди, волки следы вчера топтали». В сумке за спиной звенели два ножа и моток проволоки; на тропинке к Гнилому болоту пахло прелой клюквой.

У развилки, где старый дуб разбило молнией, Ира нашла перерезанную петлю и клочок черной ткани. Из кармана куртки выпал кусок сахара — приманка для лис. Ветер донес запах гари. «Браконьеры», — выругалась сквозь зубы, замечая свежие следы грузовика на подсохшей грязи. Из чащи хрустнула ветка. «Эй, девка!» — мужской голос сорвал с веток иней. Ира схватилась за нож, но в груди уже стучало: они знали ее имя.