Тюремный дневник (1 сезон)

Артём притиснулся к холодной стене камеры №12, обхватив колени. Рядом Гриша, бывший сантехник с татуировкой «Люся» на ключице, ковырял ложкой ржавую миску: «Опять эта бурда с комками. Думаешь, завтра дадут макароны?» — сплюнул он в решётку окна. Степан, молчаливый мужик с обожжёнными пальцами, методично рвал газету на полоски — готовил самокрутки. Артём достал огрызок карандаша из щели под нарами, развернул смятый лист из тетради по геометрии. «Пишешь опять?» — Гриша потянулся к матрасу, но Артём шлёпнул его по руке: «Не трожь. Это не тебе». В коридоре заскрипели ботинки надзирателя, пахнуло дешёвым одеколоном через глазок.

Дневник нашли через неделю, когда меняли солому в матрасах. Кротов, начальник с жёлтым пятном на погоне, швырнул листы в Артёма: «Ты тут про «справедливость» лабуду гнать вздумал?» В камере пахло сыростью и тушёной капустой из котла. Степан, пока Кротов орал, прикрыл ладонью настенный календарь с надрывом возле числа 17. Ночью он прошептал: «Вентиляция за душевой — люк под батареей. Три дня копать». Артём провёл пальцем по трещине на бетоне, где год назад кто-то вывел «Зинка, прости». За дверью застучали ключи. «Сожги листы», — бросил Степан, но Артём уже разминал новый угол газеты, глядя на пятно от чая в форме острова.