Восемь лет назад жизнь Гэри изменилась навсегда, когда его жена умерла от рака, оставив его одного с четырёхлетней дочерью Эммой. Сейчас Эмме уже 11 лет, но боль утраты всё еще преследует её. Девочка посещает психолога и принимает лекарства, пытаясь справиться с эмоциональными трудностями, а отношения с отцом остаются напряженными и далекими от идеала. Однажды их непростая жизнь принимает неожиданный поворот. Гэри и Эмма попадают в автомобильную аварию — в их машину врезается очаровательная
Пятеро незнакомцев, случайно оказавшихся за одним столом на свадебной церемонии, неожиданно находят способ решить свои насущные проблемы. Поняв, что устали от своей однообразной и рутинной жизни, они решают объединить свои усилия и средства для покупки дома, где у каждого будет уютная спальня. Однако их мечты о совместной идиллии начинают рушиться сразу после переезда: дом буквально разваливается на глазах, отражая крах их планов. Вместе с этим испытанием герои сталкиваются с новыми вызовами,
Генри встречает Марка, не подозревая, что тот — полицейский под прикрытием. Марк внедряется в круг знакомых Генри, стараясь наладить с ним дружеские отношения. Генри видит в Марке просто нового приятеля, с которым можно провести время и поговорить. Между ними завязывается доверительный диалог, и Марк постепенно проникает в личную жизнь Генри. Они вместе посещают бары, обсуждают общие интересы и делятся историями из прошлого. Генри начинает чувствовать, что нашел в Марке настоящего друга. Однако
Военный фотограф Дэниел погружается в подготовку выставки, где его работы, запечатлевшие драматизм и боль конфликтов по всему миру, должны предстать перед зрителями. Неожиданно на его пороге появляется Себастьян, житель суданской деревни, где Дэниел когда-то сфотографировал ужасные события. Себастьян, видя в этих снимках лишь напоминание о страданиях своего народа, настоятельно просит фотографа убрать их из экспозиции. Перед Дэниелом встаёт непростой моральный выбор: сохранить историческую
Джек Морроу, 27 лет, чинил старый грузовик в гараже на окраине Брокен-Хилла, когда наткнулся на потёртый конверт под сиденьем. Внутри — чертежи с пометкой *"Зона 6-А: этап 2"* и фото группы солдат на фоне бетонных бункеров. "Чёрт, это же возле Уомеры", — пробормотал он, вытирая масло с рук тряпкой. На следующий день в кафе *"Солёный кенгуру"* он сунул бумаги Миа Картер, местному экологу. "Ты поняла, что это? — спросил он, разламывая скончавшийся круассан. —
Джейк, в потёртой кожаной куртке, застрял на заброшенной автобусной остановке в пяти километрах от Дарвина. Рядом — Лена, медсестра с потрескавшимся телефоном в руке, и Мик, подросток в кепке с логотипом рок-группы, жующий остатки вяленого мяса. Они ждут рейс, который отменили из-за песчаной бури. «Ты слышал, как ветер воет прошлой ночью?» — Лена тычет пальцем в трещину на стекле остановки. Мик молча ковыряет гвоздём в грязной скамейке: «Здесь кто-то выцарапал *убирайтесь*». Вдалеке, за
В приморском Перте 19-летний Кай, подрабатывающий в серф-шопе, находит в старом чемодане покойного деда потрескавшийся лунный камень с выгравированным словом *"Уарда"*. Заинтригованный, он показывает его Лане, бариста из кафе *"Мельбурнский туман"*, которая замечает: *"Это же из коллекции Томаса Митчелла — дед твой, случаем, не воровал артефакты?"* Ночью камень крадут через разбитое окно, оставив на полу обрывок карты Западной Австралии с пометкой *"29.07.1961
Представляешь, эти двое — Пол с Мэйв — вроде как пытаются «оживить» свои отношения через всякие... ммм, скажем так, экстремальные эксперименты. Ну знаешь, когда уже всё перепробовали, и идеи-то кончились. Мэйв, правда, иногда такие вещи предлагает, что у бедного Пола глаза на лоб лезут. Хотя он, конечно, делает вид, что всё окей — мужики ж не плачут, да? А вот их друзья, Ричард и Рованна... Боже, они уже года два как зациклились на зачатии ребёнка. Из романтики давно ушло — секс по расписанию,
Знаешь, когда я читал про тех австралийских сапёров 1916 года, аж мурашки по коже. Представь: в кромешной тьме, под землёй, они долбят кирками эти узкие тоннели — глина, сырость, воздух густой как кисель. А над ними немцы вовсю окопались, даже не подозревают, что прямо под бункерами парни с другого конца света роют им могилу. Это ж сколько нервов надо, а? Каждый удар кирки — как ход часовой бомбы. Страшно даже представить — вот ты там, в трёх метрах под вражескими траншеями, заряды укладываешь.