Анна и Франц жили в небольшом немецком городке, наслаждаясь молодостью и любовью, строя планы на свадьбу. Их тихое счастье разрушила Первая мировая война. Франца, талантливого 23-летнего скрипача, увлекшегося стихами Верлена, отправили на фронт во Францию, где он трагически погиб. Война закончилась, но мир Анны рухнул. Её дни теперь сводились к заботе о престарелых родителях Франца и регулярным посещениям его могилы. Однажды на кладбище она встречает незнакомца, Адриена, француза, который
Франц, самый маленький в классе, отчаянно ищет поддержки и находит наставника, что вызывает недоверие у его двух лучших друзей. Однако, через испытания и сомнения, все трое вновь обретают то, что считали утраченным — неразрывную и самую большую дружбу.
У десятилетнего Франца Фростля и его друзей Габи и Эберхарда начинаются долгожданные летние каникулы – время беззаботных игр, купания и веселья. Но их лето стартует совсем не так радужно, как хотелось бы. Друзья ссорятся, и Габи с Эбером перестают разговаривать друг с другом. Франц, не желая видеть свою компанию в разладе, решает любой ценой их помирить. Зная, что Габи обожает детективные истории, а её мечта – поймать преступника, который держит в страхе всю Вену, Франц делится с друзьями
Майбергер, криминальный психолог с привычкой жевать мятные леденцы, сидел в кафе на Маргаретенштрассе, разглядывая пятно от кофе на странице блокнота. Вальтер Штайнер, детектив из полиции Граца, позвонил ему в семь утра: «Третья жертва. Та же символика — перечеркнутый орел на левой лопатке». В квартире на Эшенбруннгассе Майбергер нашел открытый ноутбук с треснувшим экраном, где в браузере мерцал форум любителей средневековой геральдики. «Он ищет признания, а не жертв», — пробормотал он, копируя
Знаешь, иногда истории о войне берут за горло так, что дышать тяжело. Вот представь: начало 45-го, всё уже почти кончилось, но для пятисот наших парней в немецком плену — ад кромешный. Отказались стрелять в своих, понимаешь? За это их и загнали в лагерь где-то под Маутхаузеном — ждать расстрела. А ночью — рванули. Отчаянный шаг, конечно. Большинство — сразу настигла пуля или собаки. Но несколько всё же умудрились слинять, вжаться в эти австрийские деревни... И тут самое жуткое начинается.