В портовом городе Архангельске Кирилл, бывший механик с обожжёнными кислотным дождём руками, ищет младшую сестру Аню, пропавшую после набега банды «Ледяные клинки». Он скитается по заброшенным докам, где ржавые цепи гремят на ветру, а в полуразрушенных контейнерах прячутся беженцы. В старом маяке он находит дневник Ани с пометкой «Белый дом за линией льдов» и карту, испещрённую крестами возле лесопилки. В подвале рыбозавода, пахнущем тухлой сельдью, местный торговец Геннадий шепчет: «Они её
Исаак, худощавый архивариус в очках с толстыми линзами, каждое утро покупает кофе с корицей в кафе «Балтийский ветер» возле своей квартиры на улице Паменкальнё. Его сестра Лайма, медсестра в больнице Сантарос, постоянно напоминает ему про забытые на столе лекарства от астмы. В пятницу, разбирая коробку с документами 1947 года, Исаак натыкается на фотографию мужчины в военной форме, стоящего у знакомого здания — бывшей аптеки на улице Йоно Басанавичяуса. «Почему у него твои глаза?» — шепчет
Ты только представь: четыре страны, четыре судьбы, переплетённые в один клубок. В Литве — девчонка-археолог, которая натыкается на подземный бункер с архивами времен СССР. В Латвии — старый рыбак, чья лодка внезапно становится центром внимания таможенников. А через пару тысяч километров в Германии парень-студент получает письмо от пропавшего десятилетия назад отца… И всё это как-то связано с греческой островной певицей, которая видит во снах чужие воспоминания. Ну как тут не влипнуть в историю?
Знаешь, есть такие истории, которые цепляют не сюжетом, а атмосферой? Вот, например, два чувака и девчонка как-то ночью забили на всё и отправились колесить по спящему городу. Представляешь: тёмные переулки, фары выхватывают из темноты обрывки жизни, а они болтают о чём попало — то ли шутят, то ли проговариваются о чём-то важном. Меня такие моменты всегда гипнотизируют — будто случайный поворот руля может вдруг перевернуть всё, понимаешь? То ли они просто убивают время, то ли ищут что-то, что