Элла и Генри были неразлучными друзьями с самого детства. Их дружба была настолько крепкой, что Элла готова была ради Генри на любые подвиги. И однажды она решилась на нечто удивительное — открыть персональный цирк, чтобы сделать Генри счастливым и подарить ему незабываемые впечатления. Этот цирк был не похож ни на один другой. Вместо медведей в нем выступали курицы, заменяя традиционных дрессированных зверей. Вместо опытных фокусников на арене появлялись дети, демонстрируя свои невинные и
Ларс и Эйнар копались в сарае за домом Эйнара, разбирая ящики с проржавевшими гвоздями. В углу валялась пустая сетка от вяленой форели — снова пропал улов. «Ты уверен, что не съел всё сам?» — спросил Ларс, зажимая нос от запаха старой рыбы. Эйнар пнул пустую банку из-под кильки: «Он опять. Лапы в грязи у сарая — барсук». Следы вели к зарослям можжевельника за оградой, где земля была изрыта, как после крота. Решили караулить ночью, взяв фонарь и Эйнарову кофейную кружку с отбитой ручкой. На
Эйнар, 27 лет, протирал витрину рыбного магазина в Осло, когда зазвонил старый Nokia. Руки пахли селедкой, за окном моросил дождь. «Отец умер. Приезжай», — голос тети Гру хрипел из трубки. Он выбросил промасленную тряпку в ведро, натянул промокший свитер — автобус до Бергена уходил через час. В сумке болтались зубная щетка, пачка дешевых сигарет и конверт с детскими фото: отец в желтом дождевике держал на руках щенка лундехунда. В доме на окраине Бергена Лив, младшая сестра, разбирала ящики с
Ида приезжает в родной посёлок после похорон матери и обнаруживает, что та оставила ей полуразрушенный дом с треснувшим окном на втором этаже. В гостиной валяется разбитая люстра, а в углу пахнет сыростью — Андерс, её брат, уже успел растащить часть мебели, но упорно отрицает это: «*Кому нужен этот дурацкий комод?*» Он целыми днями торчит в баре «Хёйфьелль», разливая виски посетителям в потрёпанные стаканы. Шериф Сигурд, старый друг семьи, находит у реки труп оленя с перерезанным горлом и
Солан, коренастый механик в засаленном комбинезоне, копался в двигателе самодельного автомобиля из старых бочонков для сельди. Людвиг, его долговязый напарник с вечно замерзшими ушами, тыкал пальцем в карту, распластанную на капоте: «Тут, за мостом, Рольф ставит ловушки. Говорил, сыр из погреба Мерете пропал — наш последний колежек перед зимой». Ветер с фьорда гнал по дороге в Флуру охапки рыжей листвы, смешанные с обертками от карамели. Солан вытер руки о штаны, оставив масляные пятна: «Если