Молодой боксер с большим потенциалом, движимый мечтой о величии, принимает смелое решение покинуть коммунистическую Польшу. Единственной его опорой в этом рискованном начинании становится его жена, которая верит в него и поддерживает на каждом шагу. Оставив позади все, что было ему дорого, он отправляется в чужую страну, где сталкивается с многочисленными трудностями и предрассудками. Однако его стремление стать величайшим бойцом в истории не знает границ. Уверенность и преданность жены
Филип, парень лет двадцати пяти в засаленной куртке, копался в двигателе «Жука» в гараже на задворках Варшавы. Его соседка Марта, пенсионерка с сиплым голосом, притащила коробку старых книг: «Бери, если пригодится. Мой Болеслав коллекцию собирал, а теперь пыль глотаю». Среди потрепанных обложек Филип нашел дневник 80-х с пометкой «Солидарность» и картой района Воля, где крестиком отмечен заброшенный склад. В тот же вечер, размахивая страницами перед другом-электриком Яцеком, он усмехнулся: «Тут
В подсобке супермаркета Агата, менеджер с красным лаком на сколотых ногтях, перебирала коробки с просроченным йогуртом. "Марек, если эти даты не перебить, нас обоих уволят к чертям", — бросила она охраннику, который прятал за пазухой пачку украденных сигарет. За дверью с вывеской "Закрыто" трещала рация — кто-то пытался вызвать охрану. Внезапно свет погас, и в проходе между стеллажами возникла фигура в маске лыжника, с обрезком трубы в руке. "Вытащите кассу.
Кася Завадска, в запачканной краской куртке, каждую ночь пробирается к заброшенной фабрике «Фаэтон» на окраине Вроцлава. Ее друг Витэк, электрик с обожженными пальцами, держит фонарь, пока она закрашивает трещину в стене совиными крыльями. «Через два дня бетономешалка придет — успеешь?» — бормочет он, закуривая. Кася не отрывается от эскиза: «Если не отвлечешь — да». Тем временем Марек Гурский, протирая спиртом струны скрипки в съемной комнате над автомастерской, повторяет этюд Паганини. Сосед
Марек, пятнадцатилетний парень из Лодзя, каждое утро по пути в школу сворачивал к старому дубу на улице Пётрковской. Там стая галок будила его криками: *"Левое колесо спущено, левое колесо!"* — он единственный в округе понимал их трескотню. В школьной столовой, разминая руками комок непропечённого пыза, он услышал за спиной смех — Агнешка, новенькая из Гданьска, шептала с сорокой на подоконнике: *"Твой рюкзак воняет прокисшим малиновым соком, спрячь его под парту"*. После
Представляешь, парень после кучи лет скитаний возвращается в родной Краков — а там его ждёт такой клубок, что голова кругом. Ян Эдиге-Корыцки, детектив, видавший виды, думал, наверное: "Ну вот, отдохну на родимом пепелище". Ан нет! Втягивается в дело об убийстве, которое сначала кажется простым, как дважды два. Но чем дальше — тем страшнее. То улика в руки попадёт, а потом раз — и рассыпается, как карточный домик. Окружающие? Сплошь маски да двойное дно. То ли врут, то ли правду