Юные Лючия и Джакомо, встретившись впервые, почувствовали необъяснимую, всепоглощающую любовь. Их счастье оказалось недолгим — разразившаяся эпидемия оспы стремительно охватила Италию, и болезнь не пощадила Лючию. Чтобы выжить, девушка вынуждена была покинуть родину, оставив позади всё, что напоминало о её прежней жизни, включая Джакомо. Отрекшись от прошлого, она начала новую главу вдали от родных мест, где судьба привела её к жизни под именем Галатея — знаменитой куртизанки, блиставшей
Люк, мойщик посуды в брюссельском кафе *Le Vieux Chêne*, нашел в старом ящике с чайными ложками потрескавшуюся карту 17 века. На полях — пометки чернилами: "Scheepvaartkanaal", "Z33", кружок вокруг района Антверпена. За углом, у фритюрницы, студентка-архивистка Лотте в очках с переклеенной дужкой спорила с ним о расшифровке: «Тут не канал, а подземный ход. Видишь, линии идут под Гран-плас?» Они спустились в подвал букинистического магазина на Rue des Bouchers, где
Представь себе Амстердам: каналы, дождь, запах том-яма из крошечного кафе, затерянного между велосипедных дорожек. Туда заходит Линн, девушка с тайскими корнями и голландской тоской в глазах. Она готовит супы, которые, кажется, лечат не только тело, но и душу. Но это не просто кафе — тут каждый вечер собираются странные типы: старик с попугаем, твердящий о «проклятом грузе», студентка-шифровальщица, которая вечно что-то вычисляет на салфетках, и парень с гитарой, чьи песни звучат как забытые
Знаешь, представляешь себе Антверпен XVI века? Узкие улочки, запах типографской краски, а где-то там, в подвальчике, наш парень Клаас Вутен с товарищами штампует запрещенку. Ну как запрещенку — листовки Лютера, за которые инквизиция готова сожрать живьем. Вот так и жили: днем — законопослушные бюргеры, ночью — подпольные просветители. А потом бац — облава! Эти бородатые дядьки в рясах вломились, отца Клааса схватили… Жуть. А сынишка-то, Шторм, мелкий еще — двенадцать всего! — успел шмякнуть