Вера, жизнерадостная провинциалка, выходит замуж за Игоря, преданного врача из интеллигентной московской семьи, объединенных глубокой любовью. Однако их радостный союз не устраивает мать Игоря, Эмму Петровну, и его сестру Зою, которые считают Веру недостойной. Под одной крышей растет напряжение, что приводит к домашним ссорам, когда Эмма и Зоя начинают полномасштабную кампанию против Веры. Они используют тактику, которая варьируется от постоянных придирок до организации фиктивной встречи Игоря
Антон, инженер-электрик с завода на окраине Екатеринбурга, застревает в сломанном лифте с Лизой — она работает в химчистке этажом ниже. Он, пахнущий машинным маслом, пытается починить контакты ножом из кармана, она смеётся: *«Ты вечно всё ломаешь, даже когда чинишь»*. После этого он начинает замечать её каждый день: у подъезда с сигаретой, в автозаке с соседской кошкой, в очереди за хлебом. Они пьют чай в её квартире с облупившимися обоями — Лиза добавляет в кружки малиновое варенье вместо
Елена Соколова, тридцать четыре года, живет в питерской пятиэтажке с облупленными стенами и вечно протекающими трубами. Каждое утро она едет на маршрутке в бухгалтерию местного завода, а вечером перебирает старые фото отца, умершего месяц назад. В Москве, в лофте с видом на «Москва-Сити», Ирина Вольская, сводная сестра Елены, примеряет шелковый халат и листает документы о наследстве — ткацкой фабрике в Твери. «Ты думаешь, папа хотел, чтобы ты все забрала?» — Елена бьет кулаком по столу, пока
Артем Сазонов, физик-теоретик из питерского Политеха, нашел в дедовском чемодане пожелтевший конверт с пометкой «Кёнигсберг, 1925». Внутри — схема механизма, напоминающего часы, и обрывок письма на немецком: *«Если собрать, время станет видимым… берегись Общества»*. На следующее утро в его квартире на Гражданке сработала сигнализация — кто-то вынес старые журналы, но не тронул ноутбук. «Ищи не теорию, а связь с городом», — сказала Лика, его напарница-архивистка, разглядывая в кафе на
Марина нашла телефон мужа на тумбочке, пока он мылся в ванной. Экран светился новым сообщением: *«Спасибо за перевод. Игорю нужны новые кроссовки»* от Натальи. Пар из приоткрытой двери запотел зеркало, а плитка под ногами была холодной. «Кто такая Наталья?» — спросила она, когда Алексей вышел, закутанный в синее полотенце. Он вытер ладонью конденсат со стекла, потянул время, потом признался: пять лет назад в Твери у него родился сын. Марина вышла на балкон курить, хотя бросила два года назад.
Лида, пенсионерка с третьего этажа хрущёвки на окраине Перми, первая заметала нового жильца. Мужчина лет тридцати, в потёртой кожанке, занёс в квартиру №14 гитару в чехле и картонную коробку с проводами. «Артёмом звать», — буркнул он, когда Лида, притворяясь, что вытирает пыль с двери, спросила: «А вы надолго к нам?» По вечерам из-за стены доносились приглушённые аккорды, а в мусоропроводе она находила битые CD с надписями «Микс_финал» и пустые банки энергетика. Через неделю Лида, пряча за