В 1990-е годы Куба погрузилась в трудные времена, и Рейнальдо, сбежавший из исправительного учреждения, оказался на улицах Гаваны, где выживание стало его единственной целью. Грязь и нищета окружали его повсюду, оставляя неизгладимый отпечаток на теле и душе. В этой среде, где голод и разочарование стали повседневностью, Рейнальдо встретил Магду и Юнислейди — женщин, которые, казалось, понимали его утрату и стремления. С Магдой и Юнислейди Рейнальдо нашёл утешение и поддержку, которые так
Сусанна, 28 лет, приезжает из Парижа в мадридскую квартиру на улице Уэртас, бросив съемки для Elle. Бабушка, Пурificación, 82 года, после инсульта хлопает металлической ложкой по столу, требуя *картофельный крокет с треской*, но не может поднять руку. В шкафу Сусанна находит коробку с инсулиновыми шприцами и открытку 1973 года: *«Прости, не могла оставить его в Барселоне»* — подпись стерта. По утрам соседка, Роса, стучит в дверь каблуками, приносит *тортилью* с луком и шепчет: «Твоя тетя Кармен
Хавьер, худой парень в засаленной куртке, копался в ржавых контейнерах на заброшенном складе возле порта Барселоны. Его сестра Лусия, с татуировкой якоря на запястье, рылась в ящиках с водорослями и обрывками сетей. «Тут только старые буи и гнилые канаты», — бросила она, вытирая руки о джинсы. Внезапно ее нога провалилась сквозь прогнивший пол — под досками нашли первую канистру с выцарапанным знаком *Λ*. Рядом валялся обгоревший паспорт на имя Эстебана Риваса, 1978 год. В старом баре *El Sur*,