Импульсивный поступок Гао Чжи Лэя мгновенно изменил его жизнь, лишив привычного комфорта. Он оказался перед лицом трудностей, о которых никогда не думал. Теперь на его плечи легла тяжесть содержания семьи. Сначала он чувствовал себя подавленным, не зная, как совладать с новыми обязанностями, но медленно учился справляться. Каждый новый день приносил испытания. Работа, на которой он никогда раньше не представлял себя, превратилась в источник жизненно важных средств. Усталость и усталость
Чэнь Сяохуэй, 19 лет, в рваных кедах, разгружал коробки с пластмассовыми игрушками на душном складе в Гуанчжоу. В кармане дрожал старый телефон с сообщением от сестры: *«Мать снова в больнице. Денег нет»*. По дороге домой, возле ларька с паровыми булочками, он столкнулся с Ли Вэем — парнем в потертой кожанке, который пытался выменять сигареты на банку зелёного чая. «Ты ж не местный», — буркнул Чэнь, заметив шрам на его руке. Ли Вэй рассмеялся: «С Севера. Ищу кого-то… или что-то». Через три дня
Линь Жуй, в кожаной куртке с потрепанными краями, прикуривает сигарету Liqun у входа в бар «Золотой дракон». Кондиционер гудит, не справляясь с влажным воздухом Цзиньхая. Его цель — Ли Миндао, главарь картеля, который разливает виски по бокалам за столиком у окна. «Слышал, ты умеешь обращаться с ножом», — бросает Ли, кивая на окровавленный мешок в углу. Линь молча достает складной клинок, вспарывает мешок — оттуда вываливается груда разломанных мобильников. «Проверял, кто сливал инфу. Теперь
Чэнь Сяохуэй, молодая реставраторша из мастерской в переулке Гуаньиньцяо, нашла в ящике отцовского верстака потрескавшуюся театральную маску с облупившейся синей краской. Под слоем бумаги обнаружила письмо на диалекте хакка: *«Лицзэ, если читаешь это — бери дочь и уезжай. Они не простят, что я видел их лица»*. Отец, Ли Чжэнь, исчез в 2003-м после пожара в оперном клубе «Золотой феникс». Сяохуэй, разбирая старые инструменты, заметила на стене трещину — за ней прятался альбом с фотографиями: