Остросюжетный и жуткий фильм «Haunted» в очередной раз подтверждает тот факт, что иногда суровая реальность может оказаться намного страшнее даже самой душераздирающей, но все-таки вымышленной истории. Он был обычным писателем, пытающимся поразить фантазию читателей своими мрачными рассказами о жизни и смерти. Но в последнее время вдохновение больше не посещает его, поэтому мужчина пытается побольше отдыхать и искать новые темы и сюжеты. Но однажды его тихий и размеренный быт разорвет
Итан мучается ночными кошмарами. За свою жизнь посетил огромное количество врачей, и никто понятия не имеет, что с ним такое происходит. Неуравновешенная психика, как следствие после ежегодных кошмарных аттракционов во сне. Бессонница мучает его гораздо больше, чем плохие мысли. Неизвестно, как это повлияет на него в дальнейшем. Молодой человек очень сильно переживает, потому что он надеется, что сможет жить обычной жизнью. С большими усилиями парень двигается вперед и, наконец, находит того,
После смерти отца Элисон возвращается в дом своего детства с партнером Ричардом и их ребенком. Сверхъестественные события открывают ей правду о проклятии, наложенном невестой, убитой ее дедом. Когда исчезает ребенок, Элисон вынуждена отправиться в подземный мир, чтобы снять проклятие и найти свою дочь.
В приморской деревушке Сант’Анджело медсестра Лучия Бартоли, разбирая вещи покойной бабушки, находит письма 1943 года с упоминанием «слепых стражей» и карту заброшенного бункера. Ее брат Маттео, местный гид, смеется: «Ты вообще слышала, что там в горах нашли? Кости, ржавые медали… Туристы платят за это двойные чаевые». На рассвете Лучия пробирается в бункер — среди обломков обнаруживает деревянный ларец с мощами в тряпичном мешочке. К вечеру в порту пропадает рыбак Винченцо. Его жена Орнелла,
Марко Риччи, плотник с пересохшим горлом от слишком частых глотков граппы, колупает стамеской дубовую доску в мастерской на via Cernaia. Стружка липнет к потным рукавам. Сын Лука, 17 лет, тычет в телефон у станка: «Пап, я бросаю это. Пойду в киберспорт, а не с тобой табуретки мастерить». Марко бросает рубанок — треск эхом бьётся по стенам. В углу валяется недопитая бутылка, этикетка облезла. По вечерам он заглядывает в бар «Ольтрапо», где бармен Джулия молча наливает ему двойную порцию, зная —
Лука, бармен из крохотного кафе возле Пьяцца Навона, заметил странные черные точки в партии эфиопских зерен. Раздавив одну пальцем, он увидел, как слизь с шипением растворила мрамор стойки. "Марко, слушай, тут кофе... он живой", — пробормотал он в трубку, пока клиентка в розовой парео доедала корнетто. Его друг-биохимик, вскрыв упаковку в лаборатории университета Ла Сапиенца, нашел личинки, похожие на спирали ДНК с зубами. "Черт, они реагируют на кофеин — растут вдвое
Марко, 27 лет, чинит мопеды в гараже за семейной остерией в Неаполе. Утром 12 октября находит в ящике с запчастями ржавый кинжал с гравировкой «Vindicta» — отец оставил его перед исчезновением в ’98. «Che cavolo…» — бормочет, вытирая масло с рук тряпкой. В тот же вечер к нему врываются двое в кожаных куртках: «Il coltello. Ora». Марко прячет клинок под треснувшей половицей, где раньше хранил комиксы. Соседка-старуха, синьора Роза, стучит в стену: «Ты опять грохот учинил? Мои кошки с дивана
Марчелло, ветеринар из Болоньи, переезжает с женой Беатриче и дочкой Алессией в полуразрушенную виллу на окраине Равенны. В первую же ночь Алессия находит в кладовке старую куклу с выколотыми глазами, которую называет «Лия». Беатриче жалуется на запах гнили из подвала, но Марчелло отмахивается: «Тут сто лет никто не жил — крысы сдохли, вот и воняет». Соседка Клара, принесшая им банку абрикосового варенья, шепчет, пока Марчелло выносит коробки: «В 1983-м здесь мальчик исчез. Искали месяц. Нашли
Ох, помню, как случайно наткнулся на этот фильм поздно вечером — думал, посмотрю минут двадцать и спать. Ан нет! Заклинило так, что даже кофе в микроволновке забыл подогреть. Сюжет... Ну, как бы объяснить? Представь: тихая деревушка, все такие мирные, травка шелестит, а под кожей — что-то нездоровое пульсирует. Как будто сама земля врет про свою идиллию. Главная героиня — девчонка, которая, кажется, и сама не понимает, в какую историю вляпалась. То ли ей сочувствовать, то ли бояться, что она
Знаешь, эти ребята вообще не думали, во что вляпались! Решили поставить палатки в том самом лесу, про который шепчутся все местные. Типа, там бродит какая-то жуткая тварь — Младшая сестра, слышал такое? Ну, легенды легендами, но когда начали исчезать один за другим... Ой, даже вспоминать не хочу. Всё начиналось мило: гитара, зефирки, дурацкие селфи. А потом — тишина. Такая, что аж в ушах звенит. И вот уже кто-то кричит, ветки хрустят... И эти лица — обезображенные, как из самого кошмарного сна.
Знаешь, иногда смотришь что-то — и будто кто-то копался в твоей голове, пока ты спал. Вот как после того фильма... Помнишь эти кадры, где реальность плывёт, как старое стекло, а герой вообще не понимает, что из его прошлого правда, а что выдумка? Сижу потом, чай остывает, и думаю: а ведь у меня тоже есть такие моменты. То ли детство всплывает обрывками, то ли просто нафантазировал за годы. А ещё там эта музыка — тихая, но прямо под рёбра цепляется. После финала минут десять просто в потолок
Представь: тихий лесной домик, доктор с семьёй — вроде бы идиллия. А потом бац! Трое в жутких масках ломают дверь, и всё... Тишина взрывается криками, стеклом под сапогами. Ночь растягивается, как жвачка — адреналин, паника, попытки спрятаться в темноте. И ведь самое страшное даже не эти придурки с ножами, а то, как сами герои меняются. Вот смотришь и думаешь: "Чёрт, да они же сами друг друга губят!" Кто-то цепляется за совесть, кто-то рычит, как зверь. Страх — он ж как кислота,