Илариа Оккини

Доктор Леонардо Корти, в очках с толстыми линзами, приезжает в деревню Сан-Винченцо из Турина. Его кабинет — бывшая конюшня с белеными стенами, пахнет формалином и сушеным шалфеем. Первый пациент — мальчик с лихорадкой. Корти готовит микстуру, но старуха Мария врывается с криком: «Ты убьешь его химией!» За ней следует Пьетро, знахарь, в плаще из козьей шерсти. Он кладет на грудь ребенка компресс из бузины и шепчет что-то на диалекте. Через час температура спадает. Доктор сжимает стетоскоп: «Это
Антонио, скульптор из Рима, целыми днями лепит гипсовые фигуры в мастерской на Via Margutta. Его соседка Элен, француженка, работает переводчицей в издательстве на углу Piazza del Popolo. Утром, пока он разогревает эспрессо на газовой плите, она стучит в дверь: "Опять гипс в раковине. Ты решил зацементировать весь квартал?" Он молча протягивает ей чашку, но она разбивается о плитку — Элен нервно сжимает край стола, её мокрые волосы пахнут дешёвым шампунем. Днём она наблюдает, как он
В пригороде Парижа, бывший заключённый Жино Страблиджи, худой, с постоянно мятым плащом, устраивается механиком в гараж «Лувр». Его опекун, Жермен Казенёв, седой чиновник с привычкой жевать мятные леденцы, каждую пятницу проверяет квартиру Жино: открывает шкафы, щупает простыни на кровати. «Опять пустые консервные банки под кроватью? — бормочет Жермен. — Ты же обещал убраться». Жино молча кивает, поправляя очки с заклеенной дужкой. По вечерам он заходит в кафе «Ле Маршан», пьёт эспрессо с
Знаешь, иногда попадаются фильмы, которые цепляют не спецэффектами, а тем, как в них вибрирует сама жизнь. Вот смотрю я эту историю про девочку-подростка — и будто возвращаюсь в свои тринадцать: все эти неловкие моменты, когда мир внезапно кажется слишком большим, а ты в нем — случайным гостем. Героиня там, конечно, огонь: вроде тихоня, а внутри — ураган сомнений и обид. То переезд в новый город, то родители, которые как с другой планеты... Эх, знакомо, правда? Особенно врезалась сцена, где она