Деревня Дрвар затерялась меж холмов, где дожди размывали грунтовку каждую весну. Милош, кузнец с обожжёнными предплечьями, чинил сломанный плуг для старика Петара, ворча: «Опять лошадь в овраг завел?» В соседнем доме Ивана, дочь лесника, сушила коренья на чердаке, перебирая бабушкины записи о травах. Её младший брат Любомир тайком лазил к ручью за головастиками, пряча банку под кроватью. По вечерам у мельницы собирались мужики — спорили о ценах на шерсть, поправляя потёртые ремни на штанах. Всё
Мирко, электрик с облупившимся ключом-брелоком от трамвая, заметил странности в расписании ремонтных работ на стадионе «Маракана». В подсобке возле генераторной он наткнулся на коробку с немецкими предохранителями, которых не было в накладных. «Люда, смотри, опять эти контакты… Ты вчера видела, кто здесь был?» — спросил он у уборщицы, размазывая масляный след рукавом. Та пожала плечами, доставая из кармана смятый платок: «Инженер Драган приходил, говорил, вентиляцию проверял. А на вентиляции —
Милан, инженер из Белграда, засунул потрёпанный портфель под сиденье плацкартного вагона. Рядом сидела Елена, медсестра, которая ехала к отцу в Кралево — её пальто пахло лекарствами, а в сумке лежали конфеты «Полет» для детей из соседнего купе. «Ты уверен, что эти чертежи не увидит никто, кроме комиссии?» — спросила она, разворачивая газету. Милан потёр переносицу: «Если бы не сломался телефон на станции, я бы уже передал всё по начальству». За окном мелькали поля, а проводница Лидия, в
Милош, водитель автобуса с потрескавшейся кожаной курткой, обнаруживает трещину в топливном баке старого «Икаруса» во время ночного дождя в белградском депо. «Опять эти проклятые ямы на Савской улице», — бормочет он, вытирая масляные пальцы о застиранную спецовку. Начальник парка, Сретен, с папиросой в зубах, отказывается выделять запчасти: «До конца месяца жди, если не хочешь, чтобы мы вместо колес консервные банки ставили». Милош тайком берет сварочный аппарат у механика Любоша, обещая тому