Линн Фарли

В Вене старый Франц Иосиф, затянутый в мундир с тусклыми пуговицами, пишет письмо карандашом на дубовом столе, пока горничная Мария перебирает его ночные рубашки. Его сын Рудольф в кабинете с зелеными шторами спорит с баронессой Марией Вечерой: «Ты думаешь, отец разрешит нам уехать в Триест?» — бросает он, разминая папиросу в пепельнице. Тем временем Елизавета, императрица, в чёрном платье с вышитыми серебром орлами, пьёт чай с мёдом на террасе Шенбрунна, наблюдая, как садовник подрезает розы.
Знаешь, иногда попадаются такие фильмы, которые как старый свитер — вроде ничего особенного, но носить удобно. Вот этот… как его… ну, тот самый, где всё крутится вокруг маленького городка и странных семейных тайн. Смотрел его поздно ночью, чай остыл в кружке, а я даже не заметил. Честно? Первые полчаса думал: «Ну когда уже начнётся?» А потом — бац! — как снежком в затылок. Эти диалоги, которые будто подслушаны у соседей за стенкой, камерные сцены в полумраке… Меня вообще зацепило, как там