Антуан, в потрёпанном пиджаке с подворотом воротника, каждое утро заказывал эспрессо в кафе на площади Клиши. Его партнёр Лука, итальянец с шрамом через левую бровь, раскладывал на столе карту Марселя, помечая крестиками доки и склады. «Там грузят контейнеры с шелком из Лиона, — говорил он, закуривая Gitane, — но охрану удвоили после кражи в Ницце». Марта, немка-радистка, жила в мансарде возле Берлинской стены; её комната была завалена транзисторами и записками на обрывках газет. Вечером 12
В Париже, на узкой улочке Монмартра, 12-летняя Элен Лефевр находит в мусоре старую фарфоровую куклу с треснувшей щекой. Отец, часовщик Анри, чинит ее в мастерской, заваленной шестеренками и лупами: "Смотри, дочка, у нее механизм, как у моих карманных часов". Кукла, которую Элен называет Лотта, оживает ночью — ее глаза светятся тусклым синим, а пальцы скрипят, перебирая обрывки газет. Она шепчет обрывками фраз на смеси французского и неизвестного диалекта: "La clé... sous les