Эрик, коренастый матрос с татуировкой якоря на предплечье, возвращается в свою однокомнатную квартиру в районе Нюхавн. В холодильнике — пустые бутылки от пива, банка селедки и смятая пачка сигарет «Prince». Соседка Маргрете, в бигудях и халате, стучит в дверь: «Опять ночью шумел? Твой кот опять на моем ковре…» Эрик, разгружая рюкзак с грязным бельем и сувенирной пробкой из Марселя, бурчит: «Пусть привыкает. Море не тише». Утром он бежит в порт через мокрые от дождя мостовые, спотыкаясь о ящики
Знаешь, есть одна история — такая смесь грусти и дикой силы, что аж мурашки. Представь: белая медведица теряет своего детёныша. Совсем крошку. Горе её такое… кажется, она готова лечь на лёд и не проснуться. А в это время где-то в человеческом поселении у женщины рождается мальчишка — крепкий, здоровый, весь в мать. И вот тут-то всё перекалесится. Медведица, недолго думая, крадёт младенца — утаскивает в свою ледяную берлогу. Ну, типа, раз её малыша нет, пусть этот станет заменой. Жестоко? Да. Но