Карим, 16 лет, живет в Медине Туниса, в доме с облупленной синей дверью. Каждое утро он пробирается через узкие переулки, пахнущие жареными сардинами и жасмином, чтобы забраться на плоскую крышу мечети. Там он рисует углем на обрывках газет корабли, которых никогда не видел. Отец, Али, жестянщик с обожженными пальцами, кричит снизу: «Опять твои картинки? В мастернице дыра в баке — иди запаяй, пока клиент не ушел!» Карим прячет рисунки под плитой, стирая сажу о брюки. В Марселе он спит в ящике
В центре — доктор Элиас Грэм, 42 года, нейрохирург из клиники *Saint Mary’s* в Квебеке. После аварии на мосту Жак-Картье, где он спасает мальчика с черепно-мозговой травмой, в его палату врывается мужчина в мокром плаще: "Ты оживил труп. Его зовут Люк Вэрнон. Он убил мою сестру в ’97-м". Элиас позже находит в кармане халата смятый лист из детского дневника с рисунком волка и координатами заброшенной шахты под Садбери. Тем временем его ассистентка Софи, бывшая военная медсестра,
В старом порту Туниса 17-летняя Нура крадет паспорт у торговца керамикой, спрятав его в корзину с финиками. Ее сообщник, мальчишка-беженец Халед, машет ей с рыбацкой лодки: *«Бельгия или могила, помнишь?»*. Они грузятся в контейнер с коврами, выдыхая запах краски и морской соли. В Брюсселе их находит полицейский Жан-Люк с шрамом на скуле — он рвет документы Нуры, пока она кричит на смеси арабского и французского: *«Это не мои глаза на фото! Ты слепой, как твой бог!»*. Через три дня Нура моет
Парень из Парижа, обычный офисный планктон, вдруг срывается в Тунис после того, как девушка бросила его из-за «недостатка приключений в крови». Ну, типа, окей, решил доказать — и вот он уже в гуще рынка в старом городе Туниса, где запах специй смешивается с пылью, а торговцы хватают за рукав, крича что-то на смеси арабского и французского. И тут он, такой весь европейский и потерянный, натыкается на местную семью, которая принимает его как родного. Серьёзно? Да, они кормят его кускусом, учат