Рафал Круликовский

Яцек, студент-историк из Гданьска, находит в старом комоде бабушки потёртый портфель с документами на немецком. Среди бумаг — эскиз перстня с орлом, обвитым вокруг короны, и адрес парижского антиквара. «Это не просто украшение, тут что-то зашифровано», — бормочет он, перерисовывая узор в блокнот с обложкой, испачканной кофейными пятнами. В Париже Эмилия, дочь антиквара, прячет тот самый перстень в коробке из-под конфет «Калинка», после того как её отца находят мёртвым в переулке за магазином.
Кася, 22 года, снимает квартиру на окраине Варшавы с подругой Олей. Каждое утро начинается с проверки аналитики в приложении *Vibro* — подсчета лайков под вчерашним роликом про латте-арт в кафе *Kropla*. «Триста просмотров за ночь? Серьезно?» — бормочет она, закусывая кончик распущенной пряди волос. Оля, разогревая залежалый пирог в микроволновке, бросает через плечо: «А помнишь, как ты боялась даже селфи выкладывать?» В пятницу, пока Кася снимает сторис в заброшенной фабрике Лодзи для
Магда, врач из Варшавы, приезжает в Закопане после смерти тети, оставившей ей старый дом с протекающей крышей и счетом за отопление. На месте выясняется, что половину имущества унаследовал Якуб — владелец соседнего отеля, который планирует снести дом для расширения парковки. "Ты даже гвоздь вбить не умеешь, а уже споришь?" — бросает он, когда Магда отказывается продавать свою долю. Она устраивается в местную клинику, где принимает туристов с переломами после горных лыж, а вечерами
Алисия, следователь с тремя годами в варшавской прокуратуре, возвращается в Забжеже — городок, где каждое крыльцо пахнет грибным супом и ржавеющими водосточными трубами. Первое дело: тело Каси Левандовской, 24 года, найдено в ельнике за автозаправкой. На запястьях — следы от кабельных стяжек, в кармане джинсов — чек из местной аптеки на циталопрам. Комендант Марек, её бывший одноклассник, щелкает зажигалкой у потертого стола: «Опять будешь учить, как расследования вести?» Алисия замечает, что
Марек, в потрепанной кожанке, воровал кабели с заброшенного завода в Вроцлаве. Его сестра Агата, медсестра в муниципальной больнице, находила в его рюкзаке медные обрезки: «Опять за старое? Хочешь, чтоб мать инфаркт схватила?» Они жили в хрущевке на улице Свидницкой — облупившиеся обои, вечно запотевшие окна от пара с кухни. Ранним утром Марек встречался с Казимежем, бывшим электриком, у ларька с кебабом. Тот гнусавил, разминая пальцы в мазуте: «На конторе в Легнице видел схемы. Если достанешь