В Неаполе, на узкой улочке за рынком Портичелли, братья Риккардо и Винченцо Спарта кочуют между ларьками с вялеными помидорами и палаткой, где торгуют контрабандными сигаретами. Риккардо, 35 лет, в потёртой кожаной куртке, каждое утро заказывает эспрессо в баре «Луна Нера», повторяя официантке: «Сахар как вчера — две ложки, а то горчит». Винченцо, младший на семь лет, тем временем проверяет обшарпанный фиат с царапинами на дверях — след от ножа местного ростовщика, которому они должны
Сандокан, с обветренным лицом и трофейным крисом за поясом, пробирался через мангровые заросли к порту Кучинг. Его первый помощник Янес, в потёртой рубахе с закатанными рукавами, щурился от солнца, сверяя маршрут по карте с пометками из жжёной коры. «Три ящика с патронами в трюме шхуны *Морская Летучая*, — бормотал он, — но если Брук успеет подтянуть канонерки, даже порох не спасёт». На рассвете они наткнулись на следы британских солдат — пустые бутылки из-под джина и гильзы .303 у ручья. В
Элена приезжает на Сицилию после похорон отца, Антонио Бьянки, который оставил ей полуразрушенный дом с террасой, заросшей каперсами. В кухонном шкафу, между банками оливкового масла с осадком, она находит конверты с неотправленными письмами к женщине по имени Марта. Лука, рыбак с обветренными руками, помогает разобрать вещи в гараже, где пахнет ржавчиной и старыми сетями. «Твой отец просил сжечь это, если что-то случится», — бормочет он, протягивая коробку с фотографиями 1978 года: Антонио