Шестнадцать лет. Целых шестнадцать лет прошло, а чудовищное двойное убийство всё ещё остаётся загадкой. Казалось бы, время должно было стереть ответ вместе с уликами, но что-то останавливало — то ли непреодолимое желание докопаться до истины, то ли ощущение, что покой этих жертв так и не настал. И вот, когда надежда вроде бы угасает, появляется неочевидный союз. Детектив, уставший от бессонных ночей и тупиков, и специалист по генеалогии, привыкший искать ответы там, где другие видят лишь
Лив, библиотекарша из Осло, нашла в архивах потрёпанный дневник 1893 года с пометкой *"Hvem sover, styrer"* — «Кто спит, тот управляет». Записи на смеси старонорвежского и латыни описывали ритуалы погружения в транс через узоры на льду. За чашкой кофе с кардамоном коллега Йенс усмехнулся: «Опять викинги с их сказками?» Но через неделю он исчез, оставив на столе рисунок — спираль, повторяющую трещины на замёрзшем озере Мьёса. Эйнар, бывший психолог из Бергена, связался с Лив после
Линнея, медсестра из Стокгольма, замечает, что её сын-подросток Симон не вернулся из школы. В его комнате она находит билеты в кино на незнакомый фильм и смятые записки с цифрами — 21:07, 14:03. Она звонит его другу Эмилю, который бормочет: *"Он говорил про какой-то старый дом у моста… Ты не в курсе?"* По дороге в больницу, где Линнея дежурит ночью, она замечает на автобусной остановке граффити — детский рисунок совы, такой же, как в дневнике Симона. Замерзшие пальцы цепляются за
Знаешь, как бывает, когда ты вечно второй? Вот Стелла так и жила — в тени старшей сестры Катьки, этой идеальной фигуристки с обложек. Все у неё: грация, аплодисменты, мамина гордость глазами светится. А Стелла? Да так, фон для семейных фото. И вот, как только она начала входить во всю эту подростковую круговерть (первая влюблённость, тайные сигареты за школой), бац — выясняется, что у «идеальной» Кати жуткие проблемы с едой. И ведь не просто так, а целая система: взвешивания по ночам, враньё