Чалерм, монах с татуировкой дракона на запястье, возвращается в деревню Накхонсаван после звонка от тети Пим. Его младшая сестра Мали не ест три дня, бормочет на языке, которого нет в местных диалектах. В хижине с треснувшими стенами он находит под кроватью куклу из рисовой соломы — глаза сделаны из ржавых гвоздей. «Они пришли из реки, — шепчет сосед-рыбак, пока Чалерм развешивает защитные саи-синтхи вокруг дома. — Старый дух Нанг Такхьян... помнишь, твой дед изгонял его в 78-м?» На рассвете
Мин, курьер с поцарапанным красным мопедом, каждое утро забирал документы из офиса на улице Рачадамри. Его маршрут всегда заканчивался у кафе «Bitter Beans», где Пуэ, парень в очках с треснувшей дужкой, часами сидел за угловым столиком, стуча по клавишам ноутбука. «Опять этот заказчик скинул правки в полночь», — бормотал Пуэ, заказывая третий латте, пока Мин, протирая рукавом потный лоб, передавал официантке пакет с конвертами. Вечерами оба залипали в приложении LoveLink: Мин под ником «GasBoy»
Представляешь, обычная археолог Кетсаран — добрая, чуть пухленькая, с сердцем размером с её раскопки — бац! И просыпается в теле какой-то красотки из прошлого. Да не простой, а Каракаде — холодной, жестокой барышни, которую за грехи прокляли навеки. Ну, типа, реинкарнация, но с приколом: вместо уютного XXI века — триста лет назад, пышные платья, свечи вместо лампочек и муж, который, похоже, терпеть не мог свою стервозную жену. А тут нате вам — Кетсаран, с её добротой и любовью к старинным
Рин, с затянутыми в тугой пучок волосами и потёртым блокнотом в руках, пробиралась между станками на текстильной фабрике в районе Ладкрабанг. Она записывала цифры объёмов производства, пока Апирак, сын владельца в закатанных рукавах рубашки, спорил с прорабом о снижении зарплат: *«Если уволу половину, станки не остановятся — считай сам»*. Вечером, пряча под кроватью старые фотографии отца, Рин нашла письмо с печатью нотариуса — доказательство, что фабрика должна перейти ей по наследству. На
Представь: муж внезапно растворяется в воздухе, как пар из чашки кофе. И вот она, с трясущимися руками, хватается за последнюю соломинку — местного водилу, который, кажется, и сам не рад этой истории. Ну типично, да? Думаешь, банальный поиск пропавшего мужа... Как бы не так! С каждым поворотом руля вылезают такие скелеты из шкафа, что диву даёшь — как этот тип вообще успевал жить между аферами, тайными встречами и чёрт знает чем ещё. Иногда кажется, будто она не мужа ищет, а роет могилу для