Артём копался в комоде с выдвижными ящиками, заедавшими от сырости. Под стопкой отцовских квитанций за газ нашел пачку писем, перевязанных тесьмой от конфетной коробки. Конверты пожелтели, адрес — улица Гагарина, 15, Лизавете Соколовой. В дверь позвонили: на пороге стояла девушка в промокших кедах, держа в руках ключи от соседней квартиры. «Вы Артём? Папа говорил, тут должна быть коробка с мамиными бумагами. Она умерла, когда мне было шесть…» Лиза потянулась за пачкой, но он отдернул руку:
Катя, 27 лет, в белом халате за прилавком аптеки на Ленинском проспекте, выдаёт пенсионерке коробку «Бисопролола» и прячет в карман смятый чек. В перерыве между сменами покупает кофе в автомате у метро «Университет» — на крышке остаётся пятно помады «красный мустанг». Антон, водитель сервиса доставки, заходит за обезболивающим для матери: «У вас аспирин есть без этой… розовой оболочки?» — «Только шипучий», — Катя протягивает тюбик, задевает его ладонь. На улице он помогает ей поднять
Представляете себе такого типа — капитан Черняев? Ну, Тимофей. Опер, лет тридцати, но выглядит так, будто только вчера из академии выскочил, хотя в глазах уже наметанный блеск. Женщины за ним хвостом вьются, а начальство то ли скрипит зубами, то ли втихаря гордится. То он схватит преступника голыми руками, то устроит такой трэш на задании, что начальнику только валерьянку доставать. И ведь всё ему сходит с рук — то ли обаяние проклятое работает, то ли просто везет по жизни. Смотрю иногда и