Мехтап Байри

Эмир, рыться в коробках с потёртыми кассетами в антикварной лавке Гранд-базара, натыкается на записи с голосом отца, погибшего пять лет назад в ДТП под мостом Босфора. «Они стёрли плёнку… успел спрятать», — шепчет голос сквозь шумы. Сестра Лейла, собирая на кухне маслины в банку, бросает: «Мама до сих пор прячет его паспорт под ковром». В университетской лаборатории Айше, коллега Эмира, сканирует плёнку — на кадрах мелькают тени с белыми глазами у мечети Сулеймание, а дата съёмки совпадает с
Эмир, парень с постоянно заляпанными машинным маслом руками, торопился через переулок Кадыкёя, спотыкаясь о треснутый тротуар. Он нёс Лейле коробку лукума, купленную у слепого продавца возле парома, — она упоминала вчера, что бабушка обожает эти розовые кубики. Лейла в это время вытаскивала учебники из рюкзака с оторванным ремнём в библиотеке «Хайдарпаша», где кондиционер гудел, как больной холодильник. «Зачем тебе эти древние книги?» — спросил он, разглядывая потёртый переплёт о византийских
Две сестры, две совершенно разные жизни. Гюлен росла с отцом, бедным учителем, который кажется всё ещё верит, что честность и идеалы могут изменить мир. А Горкем — полная противоположность. Её детство прошло в уюте и достатке, на воспитании у матери и бабушки, где всегда был мягкий плед, горячий чай и уверенность, что жизнь как минимум контролируема. Казалось бы, такая жизнь Горкем — мечта любой девушки, но всё резко меняется. Умирает её дедушка и, вместо приятного наследства, оставляет целую