Лиам, 27 лет, работает ночным сторожем в заброшенной библиотеке Ванкувера. Каждую смену он натыкается на коробки с дневниками 1920-х, пахнущими сыростью и табачным дымом. В одном из них — рисунки моста Лайонс-Гейт, обведенного красными чернилами, и запись: *«Они видят сквозь дождь»*. По дороге домой в квартал Стрэткона он замечает, что тени на асфальте двигаются не в такт его шагам. Соседка София, студентка-медик, ловит его в подъезде с пустыми банками из-под энергетиков: «Опять не спал? Твои
Смотришь на них со стороны — вроде все окей. Гейл с Беном будто сорвали джекпот: у обоих карьера на взлете, дом — просто конфетка, отпуска — хоть за границу, хоть на море. Да еще эта их нянька для дочки-подростка… Такая, знаешь, идеальная картинка для Инстаграма. Но жизнь-то, как всегда, не по сценарию. Ага, вот так вот. Соседи завидуют, друзья восхищаются, а они сами… Ну, ты же понимаешь — за закрытыми дверями все не так радужно. Эта их «идеальная» няня — не то чтобы ангел во плоти, если
Лена нашла смс в телефоне Марка, когда он забыл его на кухонном столе, заляпанном следами от варенья. Экран светился новым сообщением от «Клаудии»: «Завтра в том же кафе? Я не доносила твой свитер». Лена стояла в носках на холодном кафельном полу и слушала, как в ванной шумит вода. Она пролистала вверх. Были и другие сообщения, упоминания какого-то кафе на rue Saint-Denis, которое пахло жареным миндалем, и фотография её свитера, того самого, серого, на спинке незнакомого стула. Она ничего не