В Генте Арно Виссер, мясник с рынка на Коренлей, обнаруживает в треснувшей стене прадедовского дома дневник 1923 года. Записи рассказывают о докторе Леоне Моро, который пытался воскресить жену, используя смесь костной золы, можжевельника и электрических разрядов. Арно замечает, что его пальцы стали оставлять серые пятна на белье, как в описаниях «промежуточного состояния» из дневника. «Ты пахнешь мокрым пеплом», — говорит сестра Софи, когда он заходит в её кафе на улице Велдстрат. Она находит в
Люк ван дер Валк, сгорбленный над лужей крови возле канала Херенграхт, щурится от дождя. Его рука в замшевой перчатке подбирает осколок стекла с гравировкой *Bols* — видимо, с разбитой бутылки дешёвого джина. За спиной Элс Боргстейн, закатывая глаза, бормочет: «Опять туристы. Нашли где тусоваться». На мосту Брэд Хаас размахивает распечаткой — камера зафиксировала чёрный фургон без номеров, уезжающий к докам. «Смотри, босс, — тычет он в экран, — колесо с проколом. Левое заднее». Люк молча
Знаешь, иногда кажется, что жизнь сама подкидывает сюжеты для драм. Вот эти двое — Симона с Эриком — получили в наследство какой-то старинный французский особняк. Ну, ты представляешь: виноградники, запах лаванды, романтика… Они, конечно, обрадовались — типа, «это же наш шанс всё начать с чистого листа!». Эрик сразу как заведённый: давай, мол, сделаем тут бутик-отель, будем принимать богатеньких туристов! А Симона… Ох, Симоне быстро стало скучно. То ли муж в стройке закопался, то ли сама не
Четыре года в клетке — это не шутки, а он выдержал. Теперь смотришь на него — вроде тот же Ник, бывший король ринга, но в глазах что-то подломилось. Вернулся к отцу-тренеру, Джону, а тот молчит, только кулаки сжимает. Знает, наверное: славу не вернёшь просто так, даже если каждый день лупишь грушу до крови. "Всё сначала", — твердит Ник, но как начать, когда за плечами тюремные стены, а на ринге уже новые молодые хищники? Бои теперь другие — не за титулы, а за право просто быть собой.
Представь: у тебя день рождения, семья накрыла стол, а ты вместо того, чтобы дуть свечки, ползешь по болотам к какому-то домишке. Вот так живет наш «именинник» Шнайдер — крутой киллер, который даже в свой праздник не может отказаться от работы. Заказчик, Мертенс, видимо, совсем без чувства юмора — гонит бедолагу прикончить какого-то писаку Бакса. Ну, писателя, говорите? Типа, сидит себе в избушке, черкает романы... Ага, щас! Шнайдер торопится, конечно: жена, наверное, пирог уже достала из