Ромео Монтекки, сын владельца винодельни в Вероне, каждый вечер разгружал ящики с бутылями возле склада. В четверг, перед дождем, он забежал в бар *Al Sole* перекусить — там наткнулся на Джульетту Капулетти, дочь хозяйки местной ткацкой фабрики. Она спорила с барменом из-за пересоленной брускетты: «Вы бы сами это съели?» Ромео, не глядя, протянул ей свой бутерброд с прошутто. Девушка фыркнула, но взяла. Позже они столкнулись у фонтана на Пьяцца-Эрбе: Джульетта роняла мотки шерсти из сумки,
О, смотри-ка, опять про ту самую классику из 90-х вспомнили — ну ту, которую все сто раз пересматривали на кассетах! А тут вдруг выкатили новую версию… Честно? Сначала думал: "Ну зачем, да кто вообще просил?" Вроде те же шутки, те же повороты, но ощущение будто перелицовывают любимую куртку — вроде и стильно, а душа не лежит. Может, я просто застрял в ностальгии, но оригинал-то как-то теплее был, правда? Там даже графика дремучая не раздражала — всё как-то по-домашнему, с душой. А
Знаешь, это всё происходило в Милане начала 90-х — эпоха кожанок, сотовых телефонов размером с кирпич и такого бардака в верхах, что даже мафия порой чесала затылок. Представь: город будто взорвали изнутри. Судьи, прокуроры, журналисты — все вдруг ринулись ловить больших рыб. А самой жирной оказался Мишель Майнаги, этот фармацевтический король, который… да-да, поставлял заражённую ВИЧ кровь. Совсем ебануться! Я до сих пор не пойму — как они вообще спали по ночам? В центре всей этой мясорубки —
Представь себе глухую деревушку, прилипшую к подножию Альп — тишина, снег, и ощущение, будто время здесь застряло в прошлом веке. А потом начинается: то один исчезнет, то другой… Местные шепчутся, но боятся рот раскрыть. И ведь не просто так — копы нарыли, что через эти ухабы и перевалы крутят какой-то подпольный трафик с живым товаром. Жуть, да? Сюда-то и вваливается эта Лана — инспектор в дубленке, под прикрытием журналистки. Девчонка, скажу тебе, огонь: рыжая, глаза как ледники, сразу всех
Представь: молодой парень Адриано, еще пахнущий типографской краской с учебников, втирается в ряды римских спецназовцев, которые больше похожи на банду с дубинками, чем на защитников порядка. Его «наставники» — тройка отпетых головорезов в форме. Негро, Мазинга, Кобра… Звучит как клички из подворотни, а не позывные. Эти ребята не разбираются в преступлениях — они их создают. На первых порах Адриано даже льстит: мол, берут в крутую команду, где закон пишется кулаками. Но чем дальше, тем чаще у