Сергей Жбанков

Анна, кассирша из «Пятерочки» на окраине Нижнекамска, три года подряд меняла график с дневного на ночной — не выгораживала коллег. В четверг, когда сломался сканер штрих-кодов, она пробила вручную 87 банок тушенки для бабки в платке, та цыкала: «Девка, торопишься — за мужиком?» В тот же вечер Игорь, водитель старой «Лады», выгнал пьяного пассажира с улицы Гагарина — тот плевался семечками в салон. За рулем Игорь слушал рацию таксистов: «На вокзале шестерых кинули, фура с арбузами
Сергей, 34 года, бывший танцор с растяжением связок, толкал швабру по линолеуму спортзала школы №17 в Подольске. Ольга, учительница химии 29 лет, задержалась после собрания — зашла попросить ключ от подсобки. «Ты ж раньше в паре выступал? — спросила, поправляя заколку в рыжих волосах. — Покажи, как этот… пасодобль делается». Он фыркнул: «В галошах-то?» Но включил на телефоне запись «La cumparsita», когда она расстегнула плащ. 23 ноября в ДК «Металлург» им пришлось танцевать на бетонном полу —
Алексей, водитель из приграничного белорусского городка, увяз в долгах после ремонта старенькой «Газели». В местном баре «Рассвет» ему наливали в кредит, пока хозяин, Вадим, не пригрозил: **«Через неделю не отдашь — будешь колеса мне отрабатывать, хоть в Минск, хоть под забором гнить»**. В тот же вечер соседка Ирина, россиянка с прошлым водителя-дальнобойщика, предложила схему: перевезти коробки с «техникой» через границу. Алексей, разглядывая трещину на потолке своей хрущевки, спросил: **«А
Ольга, учительница математики из Екатеринбурга, в семь утра ставит на стол гречневую кашу с котлетой, но её дочь Катя, 14 лет, тыкается вилкой в тарелку. «Я не поеду к бабушке в выходные, — говорит Катя, не поднимая глаз. — У Леры вечеринка в заброшенном цеху за ТК «Урал». Ольга вытирает ладонью крошки с плитки, хмурится: «Ты думаешь, я в твоём возрасте по свалкам шлялась?» Вечером, разбирая рюкзак дочери, она находит смятый листок с рисунками — черепа, перечёркнутые сердца, надпись «Сдохни»
Всё началось с бабушкиного письма, которое пришло спустя месяц после её смерти. Никита, младший в семье, даже смеялся тогда: мол, старушка и с того света хочет всех поучить. Но когда адвокат зачитал завещание, смех застрял в горле. Оказалось, получить наследство можно только при одном условии — всем троим наследникам надо месяц прожить вместе в её проклятом доме в глуши. Сестра-карьеристка Лера скрипела зубами, брат-прогульщик Витя рвал на себе волосы, а я… Я просто хотела сбежать. Но деньги-то
Ольга, в кофейном пятне на блузке, перебирает бумаги в московском офисе на Тверской. Ей звонит мать Нина, учительница из Химок: «Помидоры в теплице подмёрзли, езжай в выходные — поможешь банки закрыть». В школе Нина поправляет очки с заклеенной дужкой, стучит карандашом по расстроенному роялю — ученик Саша фальшивит в «К Элизе». Вечером она развешивает мокрое бельё на балконе хрущёвки, соседка снизу кричит: «Опять капает! Я ж квартиру сняла недавно!». В деревне под Звенигородом бабка Лида в
Марина втиснулась на кухне хрущевки, разглядывая трещину над плитой. Сергей опять задержался — в пятницу. На столе стоял его недопитый кофе с осадком сахара, а в вайбере последнее сообщение: «Вылетаю с совещания, жди». Она набрала номер коллеги-дизайнера Ани, услышав за спиной ключ в замке. «Ты с ней?» — спросила, не оборачиваясь. Он скинул мокрый зонт в угол: «Проект горит, ты же знаешь». На обоях возле телевизора осталось розовое пятно от краски — ремонт бросили полгода назад. Ольга щелкала
Знакомьтесь, Максим Каверин — фотограф от бога, да и в жизни вроде всё складывалось: любимая работа, жена — ну просто с обложки глянца. Живи да радуйся, ан нет. Как-то подкинули ему заказ — старинный особняк снять, типа атмосферного. Ну, думает, чего бы нет? Взял камеру, отправился туда, как на прогулку. А там... Эх, знал бы он, чем это обернётся! Вот ведь как бывает: утром кофе пьёшь, вечеринки планируешь, а к ночи уже сидишь, в потолок смотришь, и всё в голове кувырком. Этот дом... Он ж
Знаешь, бывают такие моменты, когда кажется, что жизнь подкидывает тебе случайный билетик в ад? Вот представь: обычный вечер, хрустишь китайским печеньем, вытаскиваешь бумажку с какой-то банальностью вроде «удача ждёт за углом». Смеёшься, конечно. А потом… Бац! И этот клочок бумаги превращается в проклятую инструкцию по разрушению всего, что тебе дорого. Семья — трещит по швам, близкие внезапно оказываются не теми, за кого себя выдавали, бизнес, который строила годами, — рассыпается как
Знаете, как иногда хочется сбежать от всей этой городской суеты? Вот и Андрей, пожив в каменных джунглях, решил, что хватит — рванул обратно к земле, на хутор. Тишина, природа, своя правда... Казалось бы, нашёл тот самый уголок, где можно перевести дух. Ан нет! Город-то не дремлет — ползёт, как лавина, с бетоном и вывесками "элитная недвижимость". Нагрянули какие-то молодые да ранние бизнесмены, глаза горят от перспектив. Мечтают скупить всё подчистую, будто земля — это просто цифры в
Представляешь, живет эта Агния — девчонка 19 лет от роду, а вокруг только и твердят: «Ах, эта невыносимая дочка шефа!» Ну а что? Папаша-то у нее — большой начальник в серьезной конторе, так с пеленок ее баловал, что теперь весь офис вздыхает, когда она каблуками цокает по коридорам. Капризы — хоть святых выноси! То платье не то, то машина не та… А тут вдруг бац — папа впервые сказал «нет», когда она квартиру запросила. И что ты думаешь? Вместо того чтобы ныть или скандалить, наша Агния… решает
Представь: маленький городок, дымящие трубы завода, а в перерывах между сменами — потрёпанный микрофон в кафешке с выцветшими шторами. Вот она, Вика — девчонка, которая днём крутит гайки на фабрике гитар, а ночью выкладывает душу в песнях, что сама сочиняет. Честно, я бы на её месте давно сломалась — ну как можно жить на этих контрастах? Но она… Она как будто из тех, кто умеет находить свет даже в заводской пыли. А потом бац — сокращение. Не «новый этап», а пинок под зад от жизни. Москва.
Знаете, как бывает — живёшь себе, плывёшь по течению, а потом бац — и всё переворачивается. Вот Рите казалось, у неё жизнь-картинка: надёжный муж Анатолий, дочь, стабильная работа. Ну и куклы, её тихая страсть. Этих красавиц из ткани и фарфора она делала так, что дух захватывало. Но муж, тот самый «надёжный», терпеть не мог её увлечения. Ему, видите ли, мало было, что жена как тень за ним ходит — требовал, чтобы вообще весь мир вертелся вокруг его персоны. Любое хобби? Пожалуйста, но только его