Каролина Риос, охранник аэропорта Эль-Дорадо в Боготе, заметила на мониторе мужчину в потёртой кожаной куртке, который слишком долго копался в сумке у выхода к гейту 14Б. Кофе в её бумажном стакане остыл, но она всё равно отхлебнула, пока брат Анхель, техник по вентиляции, тыкал пальцем в экран: «Там третий ряд… Вон, синяя ткань торчит». В зале ожидания громко смеялись туристы с рюкзаками, за спиной у них мигала реклама «Агуардиенте Санта-Фе». Каролина выдернула рацию из держателя, когда
Камила, в растянутом свитере и с мукой на щеке, торопится разложить *буэньяс* на витрине пекарни *La Dulce*. За углом Хуан, в рубашке с закатанными рукавами, роняет ключи от «Ауди» в лужу. "Эй, поможешь?" — кричит он, поднимая размокшую папку с документами. Она протягивает лопатку для тортов вместо щетки: *"Сначала кофе, потом работа — так здесь выживают"*. Он смеется, замечая, как ее сережка-сердечко зацепилась за прядь волос. Вечером она отказывается от ужина в ресторане
Представьте себе уютный лондонский туман, сквозь который пробивается рыжий медвежонок в синем пальтишке и шляпе с полями. Он только что ввязался в историю с антикварной книгой, которую случайно «одолжил» у букиниста, а теперь его ждут погони по крышам, споры о мармеладе и неловкие попытки объяснить полиции, что он вовсе не грабитель, а просто очень вежлив. Всё бы ничего, но его семья — те самые Брауны — то смеётся, то хватается за голову, пытаясь удержать хаос в рамках. А как иначе, когда