В старом районе Ла-Бока, где стены домов выцвели от солнца, Лукас Мендоса, 25-летний работник похоронного бюро *Último Adiós*, каждое утро заваривает мате в жестяном термосе. Запах воска для гробов смешивается с ароматом жасмина от венков. Однажды к нему приходит Вера Солано — девушка в рваной джинсовой куртке, с розовыми прядями в волосах. «Ты видишь их тоже, да?» — бросает она, разглядывая фотографию умершего старика на столе. Лукас молча поправляет галстук с пятном от кофе — подарок сестры
Лукас, в потёртой куртке с капюшоном, ковырялся в корнях высохшей араукарии у старой водонапорной башни в районе Палермо. Его сестра Мариана, держа в руке портативный спектрометр, спорила с ним о концентрации азота в почве. «Ты опять забыл пробы с прошлой недели? — бросила она, поправляя очки. — Вон у тех эвкалиптов листья желтеют, это не из-за грунтовых вод». Они нашли в ржавом люке под деревьями блокнот с чертежами механизма, похожего на насос, подписанный «Э. Ривас, 1987». В кафе на углу, за
Лукас, 19 лет, мотается между Буэнос-Айресом и Мадридом, подрабатывая курьером на ржавом велосипеде. Его сестра София, 17, целыми днями рисует граффити на стенах заброшенного завода в районе Сан-Тельмо. После смерти отца они унаследовали только долги и старую квартиру с протекающим балконом. «Ты опять забыл купить хлеб?» — София бросает в него мокрым полотенцем, пока Лукас разбирает пачки писем от банка. По вечерам они слушают записи отца — он играл на бандонеоне в местном баре, где теперь