Вадиввукарсай

В деревне, затерянной между рисовыми полями и красными каньонами, 12-летний Рудра постоянно слышит шепот из старого колодца за хижиной своей бабушки Лалиты. Она растирает куркуму в каменной ступке, бормоча: *«Не подходи туда после заката, мальчик. Там голоса тех, кто забыл дорогу домой»*. По утрам Рудра с друзьями — заикающимся Бхимом и дерзкой Пуджей — таскают манго из сада мистера Шармы, который орет на них через забор: *«Снова вы?! Моя собака вас сожрет!»*. Но все меняется, когда в пыльном
В деревне Тируваннамалай 16-летний Сурули разгружает мешки с рисом у лавки пряностей. Его младшая сестра Малика тянет за рукав: «Амма зовет — козы опять сломали забор». На базаре старик Раджив шепчет, показывая на трещину в стене храма Шивы: «Видишь узоры? Это не дождь размыл…». Вечером Сурули находит в коровнике клочок ткани с запахом жженой мирры — такого нет в их округе. За заброшенным мостом через реку Палар он сталкивается с девушкой в синем сари, которая роет землю жезлом с медным
Кстати, помнишь ту старую японскую драму про меч и честь? Та, где главный герой напоминает скорее сломанный клинок, чем блистательного воина. Вот смотрю я это всё и думаю: боже, как же здесь всё не по шаблону! Никаких пафосных сцен с летающими ударами меча, только грязь под ногтями, усталость в глазах и эти вечные вопросы — а оно вообще того стоило? Сюжет, конечно, не бьёт рекордов скорости — местами тянется, как резина. Сидишь, ждёшь: ну когда уже начнётся? А потом раз — и тебя накрывает