Anula Navlekar

Амиша, 17 лет, копошится на чердаке над лавкой специй в Горапуре. Пыльная коробка с выцветшим узором прилипает к пальцам — внутри кости, обернутые газетой 1983 года. "Баранина?" — бормочет она, спускаясь по скрипящей лестнице. Бабушка, растирающая куркуму в ступке, резко хватает её за запястье: «Сваришь — узнаешь цену. Спроси сначала у реки». Но вечером, когда в кухне пахнет мокрым кардамоном, Амиша бросает кости в чугунок. Вода закипает быстрее обычного, пузыри складываются в лицо —
Помню, как в тот день держал в руках диплом — такой красивый, с золотыми буквами, а внутри пустота. Ну, не то чтобы совсем пустота, конечно. Три года впахивал над проектами, спорил с преподавателями до хрипоты (один раз чуть стул не полетел в стену, честное слово), а потом бац — и всё. И что в итоге? Лист бумаги, пара строчек латыни и ощущение, будто тебя вытолкнули на берег океана с детским ведёрком для песка. "Вот, теперь твори", — как будто шепчет этот клочок пергамента. Сейчас